1 серия
Маленький арбатский дворик. Идет дождь, дворник гоняет лужи метлой.
Слышны звуки танго, несколько пар танцуют в маленьком дворике. Дурачась, танцуют Нина и Макс. Младшая сестра Нины Варька (Ч. Хаматова) с подругой обсуждают танцующих. Варька: "Какой красивый Юрка! Да и Лена тоже." В это время показывают танцующих Юрия Шарока (Д. Страхов) и Лену Будягину. Танцуют они красиво, со значением смотрят друг другу в глаза. "Но знаешь, кто мне больше всех нравится?" Подруга, смеясь, интересуется, кто же. "Саша Панкратов..." Из подъезда выходит высокий красивый парень. Подруга подначивает: "Ну, так пойди и пригласи его танцевать!" Варька подходит к нему, смотрит в глаза и кивает. Саша тоже смотрит на нее, отвечает неопределенным жестом... Тут музыка меняется и народ кричит: "Румба!" Все становятся в круг и начинают танцевать. Во дворик заходит мать Панкратова (Е. Симонова), делает несколько танцевальных движений в паре с сыном и убегает. Народу весело. Они радуются, что их класс оказался таким дружным. Обсуждают, кто кем будет. Саша будет инженером. Спрашивают, кем будет Юрий. Он неопределенно отвечает и убегает вместе с Леной. <p>
Юра и Лена сидят на скамейке, обнимаются, практически целуются. Лена говорит, что ее отец как раз дома. Они идут к ней домой, Юрий хочет поговорить с Будягиным.
Будягин(В. Симонов) с интересом смотрит на Юрия и спрашивает, что он хотел. Юрий объясняет, что он заканчивает институт, учится на юриста. Он работал на заводе и знает химическое производство. Хотелось бы по распределению попасть туда же. Будягин интересуется, почему Юра не хочет работать в прокуратуре. Юра рассказывает, что его старший брат осужден за воровство на 9 лет лагерей. Будягин обещает помочь, чем сможет.
Во дворе продолжаются танцы. Дождь усилился, и компания спряталась в конюшне. Компания взрослых одноклассников что-то бурно обсуждает, Варя что-то пишет на своих ладошках. Начинается новая песня и Варя выкрикивает: "Белый танец!" Парни выпрямились и с усмешкой смотрят на нее. Она подходит к Панкратову, поднимает руки перед своим лицом к себе ладошками и читает то, что на них написано (в вольном изложении): "Я, такая-то, заявляю, что приглашаю вас на танец. Дата. Подпись." Саша поднимает свои ладони на уровень ее. Они разводят пальцы и сквозь них смотрят друг на друга. Потом начинают кружиться в вальсе. Танцуют, глядя друг другу в глаза, продолжают кружиться и в танце выходят на улицу под дождь. Вся компания уставилась на танцующую пару, а им ни до кого дела нет...
В кадре партийное собрание. Рассматривают вопрос об исключении из партии человека, отвечающего за стройку студенческого общежития. Он якобы саботировал строительство. Спрашивают у Панкратова, как у комсорга группы, долго ли они ждали, пока им дадут лопаты. Тот заступается за товарища, говорит, что минут десять. Тем не менее, товарища исключают. Затем переключаются на Панкратова. На лекциях по социалистическому учету он якобы высказался против начитки студентам марксистских идей. Панкратов в свою защиту объясняет, что просто спросил, будут ли им читать курс бухгалтерского учета, помимо политических дисциплин. Его "отдают" на суд комсомольской организации и на этом собрание заканчивается.
Юра и Лена обнимаются и целуются. Она говорит, что ей неловко все время приходить к нему домой. Он отмахивается от ее скромности и все равно утаскивает в подъезд. В следующем кадре они уже полураздеты, нежности постепенно переходят в бурные ласки. В соседней комнате мама и папа Шарока лежат в кровати и обсуждают происходящее за стенкой. Мама замечает, что на тех, кто "дает" до свадьбы не очень-то женятся. На что отец возражает, что, мол, ты же мне "дала"... А сам размышляет вслух, что как бы чего не вышло. У сына девок было много, но наркомовская дочка – это не игрушки... Затем они улеглись и попытались заснуть, накрывшись одеялом с головой – звуки из соседней комнаты все усиливались...
Утром Лена уходит, Юра (совершенно обалденно выглядящий в семейных трусах до колена) закрывает за ней дверь. Отец зовет его на кухню и слегка журит, типа, доиграешься ты, сынок! На что сынок отвечает, что знает, чего хочет и уже получил от нее все...
Саша приходит домой. Мама радостно сообщает ему, что приехал дядя Марк, его сам Сталин вызвал. Дядя оказался довольно приятным человеком, привез Саше в подарок новый костюм. Он изучает все, что связано с тунгусским метеоритом. Подарил Саше 2 камня, они были одним целым, который распилили на 2 части. Говорят про Сталина. Саша спрашивает, правда ли, что Сталин низкого роста и правда ли, что он груб и нелоялен. Дядя дипломатично отвечает, что главное – это политические взгляды, а не личностные качества.
Сталин смотрит на большом экране фильм о тунгусском метеорите. Дядя Марк тихо заходит в кабинет. Сталин смотрит в экран, взгляд тяжелый и очень страшный
По улице идут дядя Панкратова и несколько чиновников. Один из них с сильным акцентом (как оказалось, это был Орджоникидзе) спрашивает о разговоре со Сталиным, дядя отчитывается. Затем дядя уже в кабинете Будягина, рассказывает про племянника, объясняет, что тот вовсе не хотел аполитично высказываться и просит помочь ему.
Шарока в институте вызывают на разговор о распределении. Женщина интересуется его биографией и планами. Юра рассказывает о своей семье, о брате, делая дежурно-жалостливое лицо. Она его упрекает, что он, комсомолец, не смог удержать брата от такой ошибки. Он справедливо возражает, что ему было 16 лет, а брат намного его старше. В ответ получает: "Подумаешь, в войну шестнадцатилетние отрядами командовали!" На сим обсуждение семьи заканчивается. Женщина сообщает, что пришел запрос на него с завода. Мол, все хотят остаться в Москве... А на периферии, в прокуратуре и судах кто будет работать? Он повторяет заученную сказку про любимый завод и знание производства, еще раз напоминает про брата-уголовника, из-за которого у него запятнана репутация. Его отпускают, предварительно сказав, что окончательное решение примет распределительная комиссия.
Юра и Лена, замотанные в одеяло сидят на кровати и обсуждают предыдущий разговор. Она предлагает снова обратиться к ее отцу, но он не хочет, мол, отец сделал все, что смог. Она начинает фантазировать. Если его отправят в глубинку, то она поедет вслед за ним, не жалея уйдет из родного дома, и они поженятся. Он на ее откровения никак не реагирует, только молча целует в макушку, мысли заняты только собой.
На улице народное гуляние. Друг Панкратова сообщает ему, что их стенгазету сняли из-за эпиграмм. Подходят старшие партийцы и обещают Саше разбирательство.
В институте устраивают разборки с группой. Все происходит довольно сумбурно и не очень понятно, никто из студентов толком не может высказать свою мысль. В результате сообщается, что Панкратова исключают из комсомола и выгоняют из института.
Саша ничего об этом не рассказывает матери, каждый день выходит из дому якобы в институт, а сам поворачивает в соседний подъезд и отсиживается день у Нины Ивановой. 
Панкратов сидит у Нины и читает книгу, периодически рассматривает камни, которые подарил дядя. Приходит из школы Варя и начинает весело рассказывать, как ее пытались обвинить в том, что она пишет на коленках шпаргалки. На что она всем ответила: "Ну, где шпаргалки?!" и задрала платье, обнажив колени. То же самое продемонстрировала Саше, который смущенно одернул ее платье и отвернулся к книге. Затем они беседуют про метеорит, он показывает ей камни. С работы возвращается Нина и набрасывается на Варю (как ты сидишь, что за манеры, Саша, ты посмотри на нее, одни мальчики в голове, что с ней делать и т.д.). Варя слушает долго, видно, что ей перед Сашей очень неловко. Нина ругается, что та вытравила волосы пергидролем, красит губы, в школе ничего не делает. Варя хватает со стола ножницы и молча, с остервенением, обрезает свои длинные косы. (Перед нами предстает Чулпан Хаматова с белыми волосами до плеч и задумчивым выражением лица). Варя долго смотрит на Сашу, потом убегает.
)) А Саше может и подойдет. Да и вообще, у них тут все просто, гуляй с кем хочешь. Если девка до свадьбы дошла нетронутой это не приветствуется, значит никому не нужна была. Саша перебивает: "Сепаратор-то где?" Поглядел на чудо техники, вроде бы починил, но надо в город свозить, чтоб уж наверняка.
