https://ficbook.net/readfic/820320
Обращение Филиппа де Селонже к Фикрайтерам
Фикбук и всё, что с ним связано, Бенцони Жюльетта «Флорентийка» (кроссовер)
Джен

G

Завершён
Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Авторы, Читатели, Филипп. Фикрайтеры, в числе которых некая Леночка..., Персонажи фанфиков, Филипп де Селонже
Размер:
5 страниц, 1 часть
Жанры:
Ангст
Пародия
Повседневность
Стёб
Отношения:
ER
Приемные семьи
Свободная форма:
Философия
Формат:
Повествование от первого лица
Описание:
Здравствуйте, уважаемые Фикрайтеры!
Надеюсь, что мне нет нужды представляться, но я всё же это сделаю.
Я, граф Филипп де Селонже, верный боевой соратник герцога Карла Бургундского и почётный кавалер ордена Золотого Руна, последовав примеру Атоса и Миледи из другого фэндома, тоже решил написать к вам обращение.
Похоже, на эти обращения персонажей к Фикрайтерам пошла какая-то странная мода.

Итак, приготовьтесь, любезные фанфописцы, сейчас будет много критики. Очень много. Предупреждаю сразу
Примечания:
Точка зрения Филиппа де Селонже на "аффтарские видения" в его родном фэндоме
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

На страже чести фэндома...
12 мая 2013 г., 20:54
Здравствуйте, уважаемые Фикрайтеры!
Надеюсь, что мне нет нужды представляться, но я всё же это сделаю.
Я, граф Филипп де Селонже, верный боевой соратник герцога Карла Бургундского и почётный кавалер ордена Золотого Руна, последовав примеру Атоса и Миледи из другого фэндома, тоже решил написать к вам обращение.
Похоже, на эти обращения персонажей к Фикрайтерам пошла какая-то странная мода.

Итак, приготовьтесь, любезные фанфописцы, сейчас будет много критики. Очень много. Предупреждаю сразу, дабы вы потом не говорили, что я злобная вредная сволочь в доспехах.
Первое, оно же главное.
ВЫ КАКОГО ЧЁРТА НИКОЛА ДИ КАМПОБАССО В МЕНЯ ВЛЮБИЛИ?! ЗАНЯТЬСЯ НЕЧЕМ?! ТЕПЕРЬ ЭТОТ ПРИДУРОК ОЗАБОЧЕННЫЙ ЗА МНОЙ С БУКЕТАМИ ЛИЛИЙ БЕГАЕТ!!! ПОУБИВАТЬ ВАС ЗА ТАКОЕ МАЛО!!! Я НАТУРАЛ, ВАШУ ЛЁТНО-СТРЕЛКОВУЮ И ПЕХОТНУЮ ДИВИЗИЮ!!! Я ЖЕНУ СВОЮ ЛЮБЛЮ – ТАК И ПЕРЕДАЙТЕ ЭТОМУ ИЗВРАЩЕНЦУ-СОДОМИТУ КАМПОБАССО!!!
Прошу прощения за капс, я себя плохо контролировал в этот момент.
Что ж, спасибо вам за то, что вашими стараниями бывший любовник моей жены положил глаз на меня. Вот так подкузьмили, ничего не скажешь!

Второе, что меня всегда вгоняет в состояние фрустрации, говоря языком психологии...
Это ООСность Фьоры, моей жены!
Чёрт бы вас всех побрал, что вам всем Фьора сделала?! Ладно бы, я один. Признаю, в каноне был той ещё твариной, никогда не проявлял к жене тепла, внимания, заботы, хоть и любил её… Никогда к ней не прислушивался, обращаясь с ней так, будто она последний человек в моей жизни, несмотря на то, что она моя жена и мать моего сына. Обидно, что я поумнел только к концу четвёртой книги.
Правда, у меня случались просветы: во второй книге, когда Фьора едва не погибла, закрыв меня своим телом от моего личного врага. Вот тогда я понял, что могу потерять действительно дорогого мне человека, любящего меня так, как никто другой любить не способен, не взирая на былые зло и боль, что причиняли друг другу…
Потом в третьей книге, когда я узнал перед своей мнимой казнью в тюрьме города Дижона, что Фьора ждёт от меня ребёнка… Тогда мне словно железным раскалённым обручем сердце сжало. Так горько стало, что я в этот момент в тюрьме за мятеж против короля Людовика XI, а не с ней…
Да, окончательно я поумнел и осознал всю глубину своих чувств к жене, когда отстаивал её честь и жизнь на Божьем суде в четвёртой книге, сражаясь против Луки Торнабуони.

Если вам всем так хочется коллективно закидать меня на лобном месте камнями, тапками, кухонной техникой или чем потяжелее, пожалуйста – я как на ладони перед вами!
Швыряйтесь гнилыми овощами и грязью, да чем угодно – мне безразлично, знаю, что заслужил!
ООСьте меня столько, сколько вашим душам угодно, на все лады, я и слова не скажу против этого! Влюбляйте в меня Кампобассо, пусть он носится за мной по всему лагерю с букетом этих чёртовых лилий!
Но только попробуйте, слышите, только посмейте сделать меня содомитом, и ваши дни будут сочтены! Мы, мужчины рода Селонже, всегда верны своему слову и своей любви… Уж конечно же, мы никогда не были содомитами!

Так, ты… Да, ты – маленькое зло в обличии девочки с косичками, одетое в белое платье и держащее в руках блокнотик с карандашом… Я к тебе, дитя, обращаюсь. Что ты там делаешь?
Так, Карл Смелый/Филипп де Селонже/Матье де Прам/Никола Кампобассо, слеш(яой), NC-21, групповой секс…
Ах, ты ж, зараза маленькая! Змея подколодная! Отдай мне эту мерзость – ей место в зажжённом камине!
И нечего смотреть на меня, как на врага человечества номер один. Дитё, тебе всего тринадцать, какой такой яой в твоём возрасте?
Не реви. Лучше глянь, как красиво горит в огне, запятнанная тупыми безобоснуйными потрахушками, бумага…

А юри что такое? Отношения двух женщин? Интимные? Извращённые у тебя вкусы, ребёнок. Твои родители знают, что ты в свои годы пишешь такое непотребство?
Ты им это читаешь? А они как реагируют? В ванной запираются?
Да от тебя никакое секретное убежище, похоже, не спасает.
Что ты говоришь? Ты и про жену мою юри написала, маленькая злобная стерва, чудовище настоящее, исчадье Ада, хоть и ребёнок!
Где черновики, тебя спрашиваю?! Были в том блокноте? Слава Богу, хоть одна хорошая новость…
А с кем ты Фьору спейринговала?
С Иеронимой Пацци, Катариной Сфорца, Кьярой и Хатун? Ребёнок, всё с головой в порядке?
К врачу сходить не хочешь с мамой как-нибудь? Ты и врача на эти извращения подсадила? Да, мои соболезнования врачу…
Что ж ты за монстроид такой в прекрасной оболочке, а, ребёнок?

Знаешь, своими извращёнными трактовками ты огорчаешь мою Создательницу, которая и дала мне жизнь в своём романе «Флорентийка», Жюльетту Бенцони, являющуюся прекрасным и заслуженным автором, и над творчеством которой ты самым жестоким образом надругалась в своём блокноте. Ты понимаешь, что это плохо?
Понимаешь, а зачем пишешь тогда такую мерзость, прикрываясь «авторским видением»? Как тебя зовут?
Елена? Очень приятно.
Леночка, ты не пробовала писать гет и джен? Пробовала? Тебе это нравилось?
Тогда, если тебе нравилось писать гет и джен, что ж ты яой и юри в фэндом впихнула? Твои гетные и дженовые фики мало читали?
Понимаю, обидно… Но это не повод терять себя в погоне за дешёвой популярностью. Леночка, ещё один вопрос можно? Хорошо, ты хоть омегаверс в фэндом не приплетала? Нет? Ура, спасена, спасена! Аллилуйя!
И правильно ты, Лена, сделала, что не опустилась до написания такой мерзостной ереси, как омегаверс.
Вот что, Леночка, пиши ты свои гет и джен. На хорошие работы с продуманным сюжетом ценители всегда найдутся.
Порадуешь любимых героев и любимую писательницу хорошим гетным или дженовым фанфиком? Да? Прекрасно, буду тебе очень признателен.
Всё, ушла… Тишина…
Эх, родители, куда вы только смотрите?.. Я бургундский рыцарь, а не воспитатель или нянька для подрастающих Фикрайтеров, впихивающих яой и юри туда, где этими жанрами и не пахло…

Пожалуй, безобоснуйный яой и юри с омегаверсом – самое страшное, что может постигнуть мой родной фэндом…

Так вот, вернусь к тому моменту, где меня прервали…
Нет, я уже давно смирился с тем, что меня ООСят в фанфиках и ролевых онлайн-играх по роману «Флорентийка», как хотят. Меня это перестало тревожить. В конце концов, небольшие дозы ООСа даже полезны для меня.
Сразу просыпаются те качества, которые ранее дремали во мне. Положительные качества… Вот за это я даже благодарен. Я знаю, что не вызывал у многих бурю восторгов в каноне за несправедливое отношение к Фьоре, которая хоть и не превзойдёт терпением героиню «Декамерона» Гризельду, всё же любит меня, как и я её…

Ради Бога, Фикрайтеры и ролевики, пишите в своих фанфиках и постах в ролёвках, что я всё равно успел привязаться к дочке Фьоры – к Лоренце-Марии, что у меня к ней искренние отцовские чувства, как у Франческо Бельтрами. Я против ничего не имею. Творите на здоровье!
Как бы я тут ни возмущался фикрайтерским произволом, как в случае с Леночкой, а всё же мне приятно знать, что меня любят в фанфиках читатели, когда я слегка под ООСом. Прикол в том, что в фанфиках они меня больше любят.
Только очень прошу, не превращайте меня из сурового воина в бабу, нацепившую доспехи, у которой из мужского только половые признаки.
Не надо делать из меня кавайную няшку, говоря языком анимешников, сентиментального, как последняя портовая девка.

ООСьте меня, сколько вам угодно, если в разумных приделах, конечно…
Только не трогайте Фьору, она потом вёдрами валерьянку пьёт, наткнувшись на фанфики из серии «Иеронима Пацци/Фьора, R, секс с несовершеннолетними, ченслэш»!
Ладно уже вы меня заООСили, но Фьора вам что сделала?
Дома ваши подожгла, избила вас, ограбила? Может быть, всю семью вашу поубивала, вместе с хомячком, лабрадором и котом, включая золотых рыбок в аквариуме и попугая с тушканчиками и тарантулом?
Нет? Ничего из предложенных вариантов Фьора вам плохого не делала? Тогда чего вы к ней прицепились? Её вы так за что, вашу дивизию?!

Была Фьора раньше добрая, милая и отзывчивая девушка с чистой и светлой душой, дивный взор и кроткий нрав, как говорится… Всегда старается помочь, такая искренняя, не способная на подлость, ласковая, да просто замечательный человек с богатой духовной культурой… Всегда поддержит, ободрит тёплым словом, хоть и умеет за себя постоять и за дорогих ей людей… Одно удовольствие быть рядом с ней и слушать всё, что она говорит…

Вот скажите мне, КАКОГО ДЬЯВОЛА ВЫ ПРЕВРАТИЛИ ЕЁ В БЕССЕРДЕЧНУЮ ЗЛОБНУЮ ЗАРАЗУ И СТЕРВУ, КЛАДУЩУЮ КАМПАНИЛЛУ ДУОМО НА СОБСТВЕННУЮ СОВЕСТЬ?!! ЧТО ХОРОШЕГО В ТАКОМ ПРЕВРАЩЕНИИ?!!
Снова извините за капс, но меня это уже ДОСТАЛО!!!
Ладно, постараюсь быть спокойным. Посчитаю до десяти, а потом всех поубиваю к чертям. Так, спокойствие, только спокойствие… Не поубивать, а провести с Фикрайтерами воспитательную беседу. Это же подростки. Нельзя быть к ним жестоким. Они ещё дети, немного старше самой Фьоры или даже младше. Как Леночка. Вот как можно поднимать руку на них?
Но, я вынужден это признать, так и хочется! Топор, бензопила, верёвка и дуб, ванна с серной кислотой – точно следов не останется…
Нет, так нельзя, не педагогично это, как бы сказали любители детей!
Кто не любит детей? Я, что ли? Ошибаетесь, я их очень люблю… когда они спят зубами к стенке…
А если серьёзно, да, я люблю детей. Но те дети, которые слешат меня и фэмслэшат Фьору направо/налево, ужасно БЕСЯТ!!!
- Хорошо идут дела, когда в руках бензопила…
Боже, я это ВСЛУХ пропел? А что? Идея прекрасная. Поотпиливаю им руки к чертям, чтоб больше всякую мерзость не писали, не совершали надругательства над Wopd и блокнотами с карандашами…
Нет, Филипп де Селонже, опомнись, ты чего?! Нельзя так с детьми, даже если они… ЗАСЛУЖИВАЮТ СМЕРТИ В СТРАШНЫХ МУКАХ!!! АХХАХАХАХА!!!
Ой, что-то я сам себя пугаю. Этот злобный смех чокнутого гения тоже мне принадлежит? Так, никакого негатива и жестокости, я чувствую покой и безмятежность, мне абсолютно не хочется кого-то убить/закопать/расчленить/утопить и прочее… Я весь полон добра и готов поделиться этим добром с ближним, мне вовсе не хочется отпиливать руки всяким малолетним извращенцам бензопилой…
Да и канонная Фьора не одобрит такого моего поступка, она ненавидит насилие - не то, что Фьора ООСная! Как подумаю, что живу с сущим диктатором под одной крышей, так самому хочется в серной кислоте утопиться!
Вам смешно, милые Фикрайтеры? А вот мне ни капли не смешно, когда я просыпаюсь утром в своей постели, а моя прекрасная и нежная супруга-кара Господня, приставив кухонный нож к моему горлу, ласково шепчет на ушко:
- Так ты дашь мне развод или нет, долбанутая эгоистичная сволочь?
Вот мне в такие моменты не до смеха. Ничего не скажешь, самое нежное пробуждение в моей жизни!
И ещё Фьора так мне чарующе улыбается…
Ну, прямо ангел! Если она ещё проявит любезность, убрав холодное лезвие ножа от моей шеи, вообще будет не отличить…
Она ещё и основательно подготовилась. Видно, встала ни свет, ни заря; волосы завила – и готова меня мучить с новыми силами, во всей своей красе!
Чёрт, со смеху в моём положении помереть можно…
Если вы не поняли, это был сарказм…
Вам весело превращать Фьору в осатаневшую мегеру, от житья с которой даже мыши вешаются? Вы получаете от этого какое-то извращённое садистское удовольствие?
Вам так нравится, когда Фьора учиняет надо мной, моей психикой и моим мозгом форменное издевательство?
Что ж, тогда добавляйте в шапку жанры: даркфик, ужасы, стёб и ангст. А в предупреждения: кинк, БДСМ, изнасилование. Рейтинг NC-21. Вот тогда в полной мере вы отразите то, что творит Фьора в фанфиках с моим многострадальным мозгом!
А знаете, как мне весело потом оттирать все стёкла в замке от надписей губной помадой?
Да, да! Губная помада Фьоры!
Дня не проходит, чтобы не исписала стены и все стеклянные поверхности надписями следующего содержания: «Дай мне развод, скотина… Я лучше повешусь, но всё равно жить с тобой не буду! Дай мне развод, ну дай, пожалуйста… Дай мне развод, долбанутая на всю голову грубая и эгоистичная бессердечная тварина!»
Спасибо, Фикрайтеры, вы сделали мне вечер! Да и утро, день и ночь… Всю жизнь…
ЗАКОЛЕБАЛИ!!!

ООСьте меня хоть до морковкино заговенья, но, слышите, не смейте трогать Фьору, мою жену, которая ни в чём перед вами не виновата, и которую я люблю, пусть она и творит всякие чудовищные вещи с моим мозгом – я к этому привык…
Посмейте только спейринговать её с какой-нибудь канонной героиней или вымышленной смазливой тян, больше похожей на Мэрисьюшку…
Я не шучу, мало вам не покажется… Да я… Я…
Я подамся в ученики к Декстеру Моргану из другого фэндома, вот тогда вам несладко придётся… Очень несладко, если вы в теме этого фэндома. Уверен, что я и Декст могли бы подружиться и обмениваться опытом для борьбы с малолетними графоманами-извращенцами…

В заявках тоже полный мрак, но хоть Фьору там не превращают в злобную деспотшу малолетнюю. Только она оказывается повёрнутой на яое попаданкой-фикрайтером и выносит мне своими яойными фанфиками мозг, попутно подыскивая мне подходящих, по её мнению, укешек, ни капли не считаясь с тем, что я НАТУРАЛ!!!
Ладно, Фьора-попаданка вовсе не плохой человек. С ней очень интересно.
Раньше я ведь не знал, что такое Фикбук и фанфики, аниме и косплэй… Теперь знаю. Даже научился у Фьоры айпадом пользоваться, за что ей спасибо.
А с яоя её всегда можно незаметно пересадить на гет и джен.
Вот и всё, никаких проблем! Можно жить и любить друг друга до гроба, обретя счастье в супружестве.

Да, кстати, моё ведро валерьянки кончилось. Надо бы к Фьоре сходить, может поделится великодушно со своим мужем?.. А что? Я с женой часто на пару валерьянку вёдрами стал пить с тех пор, как прознал о безобоснуйном непотребстве, которое впихивают в мой родной фэндом…

__________________________________________
Значит так, товарищи Фикрайтеры, подведу итоги моей гневной отповеди. Подытожим этот классный час, образно говоря…
Впихивайте в мой родной фэндом ООС, только знайте меру. Нечего вплетать слэш и фэм с омегаверсом, если этого нет в каноне. И не надо, ради всего святого, ООСить Фьору до такой степени, что с ней становится невозможно жить в пределах одного города, не говоря уже о родовом замке!..

До свидания и до новых встреч.

Искренне ваш,
Почётный кавалер ордена
Золотого Руна и верный вассал Карла Смелого,
граф Филипп де Селонже

P. S. А всё-таки не могли бы вы перестать ООСить Фьору? Она в последнее время что-то стала часто на мне яды испытывать… Я про её великие кулинарные достижения… Заранее спасибо.

Отредактировано Фьора Бельтрами (07.10.2023 03:32:52 pm)

https://ficbook.net/readfic/3375935
Обращение Фьоры де Селонже к фикрайтерам
Фикбук и всё, что с ним связано, Бенцони Жюльетта «Флорентийка» (кроссовер)
Джен

G

Завершён

30

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Персонажи фанфиков, Фьора Бельтрами
Размер:
1 страница, 1 часть
Жанры:
Повседневность
Формат:
Драббл
Повествование от первого лица
Описание:
Точка зрения Фьоры на невозможные пейринги
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Часть 1
8 июля 2015 г., 16:10
      Доброго времени суток, дорогие фикрайтеры!
Надеюсь, представляться нужды нет. Да вы и так знаете, кто я такая, если читали послание вам моего мужа — графа Филиппа де Селонже.

Следуя примеру своего благоверного, я тоже решила написать к вам обращение.
Убить — я вас за всё хорошее не убью, но вы изрядно вытрепали мои нервы всяческими версиями моих связей с тёткой Иеронимой/камеристкой Хатун/подругой Кьярой Альбицци.
Подобного ООСища и безобоснуйщины я не видела никогда, до последних событий. Ответьте на вопрос: что вам сделали я и мой супруг, что вы постоянно стремитесь укокошить моего благоверного моими руками? А эти фэмслэшные пейринги… ну не фэмлюсь я по канону, хоть убейте! Особенно с тёткой Иеронимой!

Я всё-таки соглашусь со своим мужем — насчёт ванны с серной кислотой.
Вы просто меня достали!
Безобоснуйные пейринги — ещё полбеды. Но те фанфики, где из меня лепят стерву-социопатку — финиш.
Что вы сделали со мной?
Как говорил в предыдущем обращении Филипп, я была очень доброй и открытой, насчёт кроткого нрава не знаю… Но мужа мне никогда травить не хотелось.
Да и за что его ненавидеть?
В фанфиках и сетевых ролёвках он прекрасный муж и отец (для Лоренцы-Марии тоже). И к тому же не попрекает прошлым.
За это я вам даже благодарна: вдали от своей дочери я так тосковала о ней… Спасибо, что вернули мне хотя бы в фанфиках и в рольке мою дочь Лоренцу-Марию.
И я очень признательна за то, что вы изменили в лучшую сторону моего мужа: теперь Филиппа на войну не тянет — сидит в уголке, детям игрушки из дерева вырезает…
Ну, что сказать?..
За то, что отныне не придётся просить за него перед королём Луи XI, я вам благодарна, хотя и по-прежнему зла на вас за фэмную безобоснуйщину вместе с жёстким ООСом меня.

За сим откланиваюсь.
Искренне ваша
Фьора Бельтрами,
графиня де Селонже.

https://ficbook.net/readfic/2303826
Компромисс
Бенцони Жюльетта «Флорентийка»
Джен

G

Завершён

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Франческо Бельтрами, Филипп де Селонже
Размер:
1 страница, 1 часть
Жанры:
AU
Повседневность
Предупреждения:
ООС
Отклонения от канона
Отношения:
ER
Формат:
Драббл
Описание:
Филипп и Франческо, зять и тесть, на дух не переносят друг друга. Но есть та, ради кого они готовы скрывать свои антипатии, чтобы не травмировать.
Посвящение:
Моей вдохновительнице Circea
Примечания:
Написано вопреки нейролептичному приходу.
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Часть 1
21 августа 2014 г., 19:55
      Франческо Бельтрами сидел за деревянным столом в рабочем кабинете Агнолло Нарди и пристально смотрел на сидящего напротив него молодого человека, который отвечал ему тем же. Повисшее напряжение витало в воздухе.
Сумерки сгустились за плотно закрытыми окнами. Гнетущее молчание тяготело над двумя мужчинами, никто из них не решался первым его нарушить.
Филипп обвёл взглядом комнату и отпил немного вина из своего бокала.
- Так о чём вы хотели серьёзно поговорить со мной, мессир де Селонже? - Франческо Бельтрами последовал примеру собеседника, пригубив вино, что было в его бокале.
- Синьор Бельтрами, я не питаю никаких иллюзий насчёт вашего ко мне отношения, но постарайтесь понять...
- Что я должен постараться понять? Что вы нарушили клятву не искать больше встреч с Фьорой?
- Я знаю сам, что поступил недостойно, шантажируя вас тайной рождения Фьоры... За это и прошу у вас прощения, хотя и не жду, что вы меня простите. Фьора - моя жена и мать моего будущего ребёнка. Я не собираюсь стоять в стороне и делать вид, что это меня не касается.
- Если вы хотите увезти Фьору в Бургундию, я вам этого не позволю!
- Я не сошёл с ума, чтобы тащить беременную жену туда, где идёт война, - оскорблённо заметил граф. - Когда всё закончится, мы с Фьорой и ребёнком хотим уехать в Селонже. Сейчас ей безопаснее всего жить у ваших друзей в Париже. Не тревожьтесь, вычёркивать вас из жизни Фьоры у меня никогда не было намерения. Вы сможете навещать свою дочь так часто, как вы оба захотите.
- Вот как теперь заговорили! - Бельтрами хмуро усмехнулся. - Вспомните январь 1475 года. Не вы ли шантажом вынудили меня отдать вам в жёны мою дочь ради одной ночи с ней и вексель на сто тысяч флоринов золотом? Кто говорил о своём желании кровью смыть позор за женитьбу на внебрачной дочери брата и сестры? - не отступал Бельтрами, видя, как пристыжен зять.
- Вы не представляете, как я раскаиваюсь во всём сказанном тогда, с какой радостью швырнул бы в огонь тот договор! - пылко воскликнул рыцарь, ощущая, как краска бросилась в лицо. - Когда я получил письмо Фьоры, во мне всё перевернулось. Понял, что больше не могу не видеть её. Тем более, что у нас скоро будет ребёнок.
- Если вы уже всё для себя решили, что же от меня понадобилось?
- Перемирия, - Филипп взглянул в глаза тестю и протянул ему руку, - Фьоре сейчас вредно нервничать.
- Но только ради Фьоры, - Франческо Бельтрами пожал протянутую ему руку зятя, - а так я по-прежнему считаю вас обыкновенным шантажистом.
- Думайте обо мне как вам угодно. Так что же, синьор Бельтрами, мир?
- Мир.
Мужчины отсалютовали друг другу бокалами и опустошили их.
"Самое главное - счастье моей дочери, - думал Франческо, - раз она любит этого чёртова бургундца, сделаю вид, что не питаю к нему антипатии".

"Сейчас я и Фьора вместе, через четыре месяца у нас родится ребёнок, мы оба счастливы - насколько это возможно в нынешнее время. Конечно, её отец не переносит моего присутствия, но ради жены и ребёнка можно вынести хоть стократную неприязнь её отца", - с такими мыслями Филипп покинул кабинет и направился в сад.
Франческо Бельтрами, оставшись наедине с собой, достал из книжного шкафа Еврипида и весь ушёл с головой в чтение.

https://ficbook.net/readfic/2696390
Esperer
Бенцони Жюльетта «Флорентийка»
Гет

G

Завершён
Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Филипп де Селонже/Фьора Бельтрами
Размер:
2 страницы, 1 часть
Жанры:
AU
Повседневность
Предупреждения:
Беременность
ООС
Отклонения от канона
Отношения:
ER
Формат:
Драббл
Описание:
Ночь перед отъездом Филиппа на войну.
Посвящение:
Fiery Lily
Примечания:
Надеюсь, вышла не лажа.
Написано вопреки нейролептичному приходу
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Часть 1
24 декабря 2014 г., 23:05
      В открытое окно спальни, освещаемой лишь свечами в канделябрах на стене, повеяло ночной прохладой.
Ветер колыхал тюлевые занавески. На безмятежном небе сияли звёзды, полная луна роняла свой слабый белёсый свет на спящий Париж.
Сидя за туалетным столиком, Фьора расчёсывала густую массу своих длинных чёрных волос. Сквозь полупрозрачную ткань её ночной сорочки просвечивались контуры тела.
Закончив расчёсывать волосы, Фьора заплела их в косу и перекинула через левое плечо. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, молодая женщина положила руку на свой живот, почувствовав, как шевельнулся ребёнок.
— Подумать только, через четыре месяца я стану мамой, — прошептала Фьора, убрав за ухо выбившуюся прядь и встав со стула.
— Ты не спишь? — послышалось за спиной Фьоры.
Она обернулась на голос и увидела стоящего в дверях мужа.
— У меня для тебя сюрприз, — Филипп, держа руки за спиной, подошёл к стоявшей у зеркала жене, — закрой глаза.
Фьора смежила веки, но следила за мужем из-под ресниц.
— Фьора, думаешь, я не знаю, что ты подглядываешь? Повернись ко мне спиной.
Фьора зажмурила глаза и повернулась спиной к супругу. Шеи её коснулось нечто холодное.
— Можешь открывать, — проговорил граф, обняв жену за плечи.
Фьора открыла глаза. Взглянув на себя в зеркало, она увидела на своей шее серебряную цепочку с инкрустированным рубинами крестиком.
— Какая красота! — воскликнула молодая женщина, рассматривая подарок. — Филипп, спасибо… — приподнявшись на носочках, она чмокнула мужа в щёку.
— Я рад, что тебе нравится, — рыцарь поцеловал жену в висок, — к тому же тебе очень идёт.
Взяв Фьору за руку, Филипп подвёл её к кровати и усадил, после присев рядом с ней.
— Завтра ты уезжаешь на эту проклятую войну, пропади она пропадом, — безрадостно проронила Фьора, прижавшись к Филиппу.
— Но ведь завтра ещё не наступило, — мужчина погладил жену по щеке и поцеловал в лоб.
— Пообещай мне не рисковать собой понапрасну, — промолвила Фьора, забравшись к нему на колени и с мольбой заглянув в глаза.
— Обещаю, любимая, — граф крепче прижал к себе жену, поцеловав в макушку. — Всё будет хорошо.
— Не дай бог, с тобой что-нибудь случится, я же этого не вынесу, — дрогнул голос Фьоры, уткнувшейся лицом в рубашку мужа.
— Я же обещал тебе, что вернусь живым, — Филипп поудобнее устроил Фьору на подушках и укрыл одеялом. — Я люблю тебя, — шептал он ей на ухо, гладя по лежащей на её животе руке.
— Я тебя тоже, — Фьора взяла мужа за руку и прижала её к своей щеке. — Знаешь, я тут думала…
— О чём же? — Филипп прилёг рядом с Фьорой и обнял её, прикасаясь губами к оголившемуся плечу жены.
— Как назвать ребёнка. Если родится девочка — Кьярой или Симоной. Мне ещё нравится имя Мария. А как тебе имя Лоренца?
— Красивое, как и предыдущие. А если родится мальчик?
— Тогда Филипп — как тебя или Франсуа* — в честь отца. Точно! Назовём ребёнка Филипп-Франсуа. Что скажешь?
— Звучит красиво.
— Тебе нравятся имена?
— У тебя хороший вкус, — ответил он, поглаживая живот довольно улыбающейся Фьоры.
— Когда-нибудь эта война закончится, и нам не придётся больше разлучаться, — затеплилась в голосе молодой женщины надежда. — Я мечтаю вновь увидеть Флоренцию… Знаешь, я скучаю по Кьяре…
— Мы непременно поедем туда вместе, — пообещал жене Филипп, погладив её по волосам, — а теперь постарайся уснуть.
— Спокойной ночи, — пожелала Фьора супругу, закрыв глаза и прильнув к нему.
— Приятных снов, родная.
Филипп закрыл глаза и провалился в сон, едва его голова коснулась подушки. Эта ночь принесла молодому человеку радостные видения. Во сне он совершал прогулку по мосту Понте Веккио, держа за руку жену. На плече у него сидела девочка, чертами лица так напоминающая ему Фьору, лишь глаза крохи были карие, как у него.
Завтра ему придётся покинуть гостеприимный дом супругов Нарди и проститься с женой, чего Филиппу не хотелось. Долг вассала звал его сражаться за герцога Карла, но душа рыцаря жаждала остаться с женщиной, носящей под сердцем их ребёнка. Завтра он уедет воевать, но сегодняшняя ночь всецело принадлежала ему и Фьоре.

Примечания:
*Франсуа - французская вариация имени Франческо

https://ficbook.net/readfic/8054292
Bonheur de naissance
Бенцони Жюльетта «Флорентийка»
Гет

PG-13

Завершён

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Филипп де Селонже/Фьора Бельтрами, Леонарда, Франческо Бельтрами, Агнелла Нарди
Размер:
4 страницы, 1 часть
Жанры:
AU
Fix-it
Ангст
Пропущенная сцена
Психология
Романтика
Флафф
Предупреждения:
Беременность
Грудное кормление
ООС
Отклонения от канона
Роды
Счастливый финал
Занятия и профессии:
Аристократия
Исторические периоды и события:
XV век
Отношения:
ER
Дружба
Семьи
Описание:
by Фьора.
Рождённое счастье. Самое наглое изменение канона - Франческо Бельтрами никто не убивал, он остался жив и здоров. Фьора забеременела от Филиппа в ночь во Фьезоле. Филипп узнал о беременности жены, захотел быть рядом с женой и своим ребёнком. Филипп-младший из третьей книги в этом фанфике родился на свет немного раньше канона.
Посвящение:
Всем, кто любит флаффные хэдканоны. Всем, кому по душе живой Франческо Бельтрами в фанфиках. И кому по душе в фанфиках счастливые Филипп и Фьора - ставшие очень любящими и хорошими родителями, а друг другу - хорошими мужем и женой.
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки

Часть 1
24 марта 2019 г., 19:23
      За окнами дома на улице Ломбардцев завывал ветер.
Даже через закрытые окна слышался его вой.
Вечерний Париж был отдан во власть проливного дождя, на который выдавшийся холодным октябрь был очень щедр. Дорожками стекали бьющие в стёкла капли, а редкие молнии изредка прочерчивали заволоченные тучами небеса.
Но обитателям дома не было никакого дела до того, что на улице бушует непогода.
Стремительно сновали туда-сюда служанки с тазами нагретой воды и чистыми простынями, исчезая за дверью спальни, откуда доносились женские крики. Для молодого темноволосого мужчины, бросающего на дверь тревожные взгляды, они были сравнимы с ржавым гвоздём по сердцу, который вонзают с каждым разом всё глубже.
И если бы господин зрелого возраста со светловолосым юношей не удерживали его по обе стороны за плечи, он бы давно стрелой ворвался в комнату к дорогой ему женщине, рожающей на свет их первенца.
— Мессир де Селонже, я не думаю, что вам стоит туда заходить, — деликатно обратился к нему белокурый молодой человек. — Донна Фьора не велела…
— Отцепятся от меня или нет?! — гневно прорычал Филипп. — Вы всё равно мне не помешаете! Пустите меня к жене!
— Зять мой, неужели моя дочь неясно выразилась? — строгим взором смерил темноволосый немолодой мужчина Селонже.
— Да, мессер Филипп, донна Фьора бы не одобрила, что вы присутствовали на родах вопреки её воле, — поддержал немолодого господина белокурый юноша.
— Синьор Франческо, Матье… конечно же, я понимаю, что вы правы, и что не стоит нарушать веления Фьоры, тем более в такой момент… — Филипп нервно прошёлся туда-сюда, нахмурился и закусил губу до крови от разъедающей его тревоги за супругу, потом вернулся к оруженосцу и тестю. — Но моей жене сейчас больно и плохо, а мне запрещают даже быть с ней рядом и хотя бы держать её за руку…
— Мессир Филипп, донна Фьора запретила вам присутствовать на родах из страха за ваше душевное благополучие, и она знает прекрасно о ваших чувствах к ней, — подойдя к сиротливо обхватившему себя за плечи Филиппу, Матье де Прам похлопал своего сеньора по спине из желания вселить в него бодрость.
— Я смерть до недавнего времени видел ближе, чем Фьору, так что присутствие на родах мою душу точно не изувечит! — рявкнул на двоих мужчин Филипп.

Истерзанному страхом за супругу молодому человеку ни капельки не помогали увещевания оруженосца и тестя.
На всякий случай Селонже всё же молился о покровительстве для жены всем святым, каких только знал и помнил. Он от еле сдерживаемой паники позабыл слова молитв и говорил всё, что думал, но именно поэтому молитвы Филиппа к высшим силам были полны искренности.
— Зять мой, все и так прекрасно понимают, что вы мучитесь страшной тревогой за Фьору, но она сама ясно сказала — вас в комнату не пускать, — Франческо подошёл к Филиппу, имеющему сейчас довольно потерянный и замученный страхом за свою жену вид, по-отцовски привлёк его к себе и обнял.
— Вам-то всем легко говорить, — пробормотал с сердитой грустью Филипп, обнимая в ответ отца Фьоры, с которым всё же сдружился за все прожитые под одной крышей у Агнолло Нарди в доме несколько дней. — Не у вас жена рожает.
— Полегче в выражениях, юноша, ваша жена приходится мне дочерью, и я тоже сейчас жутко за неё переживаю, я на грани чёртова эмоционального срыва, только стараюсь держать себя под контролем, — проговорил Франческо, крепче стиснув в объятиях Филиппа. Руки негоцианта Бельтрами заметно дрожали.
Прекрасно знающий жизнь и людей Франческо Бельтрами верно разгадал намерение зятя вырваться от него и вихрем влететь в комнату Фьоры, где она время от времени между перерывами схваток мучительно кричала.
Филипп и хотел бы ответить тестю нечто колкое и резкое, но сделать это ему помешал звук лёгкого шлепка за дверьми комнаты Фьоры, потом пронзительный и в то же время жалобный крик, принадлежащий явно новорожденному младенцу.
— Хвала Мадонне, хоть полчаса могу поспать! Наконец-то всё закончилось… — послышался из комнаты голос измученной родами, но бесконечно счастливой Фьоры. — Подумать только, мой сыночек, от моего любимого мужа… — струился в её голосе восторг, сплетённый с нежностью.

Какое-то время Филипп тревожно вслушивался в то, что происходило за дверьми комнаты, ставшей местом рождения его первенца. Леонарда властно и бойко раздавала приказы служанкам принести больше тёплой воды и простыней с пелёнками для малыша.
Часто слышались требовательные крики крохи. Далее последовали звуки какой-то возни, снова засновали туда-сюда служанки: сперва с пустыми тазами, потом с тазами нагретой воды — вероятно, привести в порядок Фьору и выкупать малыша.
Всплески воды, исполненные недовольства детские возгласы.
Леонарда старалась заболтать дитя ласковыми уговорами и песенками — видимо, укачивала после купания и пеленания. Голос у гувернантки, заменившей Фьоре мать, был всё же радостный и бодрый, пусть немного приглушённый — что дарило Филиппу надежду на то, что Фьора в порядке.

Отстранившись от Франческо, Филипп опрометью кинулся к комнате Фьоры, но потом, словно задумавшись, он несмело постучал в двери. Вскоре к Филиппу присоединился и Франческо. Открыла им успокоенная и довольная Леонарда с кричащим в свёртке пелёнок младенцем на руках.
Вымыть дитя уже успели перед тем, как запеленать.
— А как Фьора? — полушёпотом спросили оба мужчины одновременно, с надеждой и страхом взирая на пожилую даму, ожидая услышать от неё как самый радостный, так и самый страшный для них ответ.
— Жива и здорова наша Фьора, слава Господу и Святой Деве, — прошептала пожилая дама, бережно укачивая и прижимая к себе рождённого своей воспитанницей ребёнка. — Только легла немного поспать. Роды отняли у неё много сил, но всё прошло без осложнений, никаких травм у Фьоры и ребёнка нет. Малыш так вообще загляденье — здоровье будет отменное, лёгкие невероятно сильные, раз так громко кричит. Явно дитя пошумит ещё в этом мире. Глазки, вероятно, как у Фьоры будут.
— Можно взглянуть на дитя? — робко и тихо оживился Франческо.
— Я тоже хочу взглянуть, — присоединился к тестю Филипп, исполненная безмерного счастья улыбка светилась на лице молодого человека, только что ставшего отцом.
Леонарда, светясь восторгом и нежностью, радостью, бесконечно счастливая — что роды окончились для её воспитанницы благополучно, показала двум мужчинам выглядывающее из пелёнок ещё красное и опухшее, сморщенное личико младенца.
Со смесью восхищения и неверия в происходящее мужчины смотрели на дитя.
— Подумать только, я теперь дедушка, — с ликующим и восторженным придыханием шептал Франческо Бельтрами. — И Слава Мадонне, что роды у Фьоры прошли гладко и без осложнений… Теперь моя дочь вне опасности…
— Мне, конечно, пол моего ребёнка безразличен — всё равно любить буду сверх меры, — тихонько проговорил Филипп, — но кто у Фьоры и у меня родился?
— Мальчик это, мессир де Селонже, Фьора как в воду глядела — что мальчик будет, — с гордой нежностью отвечала Леонарда. — Сын Фьоры и ваш. Такой маленький, а уже какие-то черты внешности от вас получил.
— Мой славный, мой родной, — шептал Филипп поражённо на него взирающему мутными серыми глазами ребёнку, — добро пожаловать в этот мир, прекрасный и сумасшедший. — Указательным пальцем он погладил кроху по маленькой щёчке. — Надеюсь, ты унаследуешь ум твоей матери, потому что мальчишки рода Селонже всегда были сущим бедствием для родителей. Я тому подтверждение. — Бережно взял мужчина сына из рук Леонарды и осторожно прижал к себе, целуя в лобик.
— Так, кто посмел рискнуть здоровьем и унести моего ребёнка?! — раздался из комнаты возмущённый, хоть и слабый крик Фьоры.
— Фьора, дитя моё, не сердись уж! — отвечала Леонарда, скорей торопясь к своей воспитаннице. Следом за ней проследовали в комнату Франческо Бельтрами и Филипп, держащий надёжно и бережно своего сына. — Я знакомила твоих мужа и отца с твоим и мессира Филиппа сынишкой.
— Вам же всем лучше, что вы принесли мне моего малыша сразу, — обессиленно, но всё же с доброжелательной иронией поддевала Фьора любя членов своей семьи, протягивая руки, чтобы ей скорее отдали её ребёнка.
Филипп сразу разгадал её неозвученную вслух просьбу, подойдя к жене и передавая ей на руки сына, помог ей после удобнее устроить ребёнка на её руках.
Леонарда и служанки, как видно, успели привести её в порядок, рядом на прикроватной тумбе лежала переставшая быть Фьоре нужной грелка со льдом.
Белокурая Агнелла Нарди вытерла платком испарину со лба и с висков Фьоры.
Хоть лицо Фьоры было бледно, и глаза горели как в бреду, но она держалась даже после нелёгких для неё родов гордо и с достоинством, высоко держала голову — как с детства приучил её отец, и находила в себе силы улыбаться! Наполовину её укрывало одеяло.
Филипп присел на край кровати, но поближе к Фьоре, поцеловав жену в висок и погладив по плечу.
— Знаешь, Фьора, лучше подарок ты мне сделать не могла — чем наш с тобой ребёнок. Я очень рад, что ты и наш сын в полном порядке, что с вами обоими всё хорошо, — последовал за этими словами Филиппа бережный поцелуй в лоб, от которого Фьора самодовольно улыбнулась и радостно хихикала.
— Я уже имя ребёнку придумала — и только рискните оспаривать мой выбор. Филипп Жан-Франсуа де Селонже. Думаю, будет звучать очень красиво, — протянула Фьора мечтательно, освобождая одну грудь от плена сорочки и приложив к груди сынишку. Филипп решил немного помочь жене удобнее устроить дитя, но Фьора с ласковой вежливостью от его помощи отказалась. — Нет, спасибо, я сама. Леонарда мне всё объяснила ещё задолго до дня родов.
— А, ну раз так, то всё хорошо. Большое везение для нас всех — твоя наставница Леонарда. Как же хорошо, что монсеньор дал мне отпуск, хоть за несколько дней до рождения моего ребёнка успел приехать, — Филипп поцеловал в макушку супругу и легонько погладил по махонькой головёнке сына, чёрные волосики которого забавно и мило торчали в разные стороны.

Уже успевший получить имя, новорожденный Филипп Жан-Франсуа смог захватить материнский сосок вместе с ареолой своим маленьким ротиком, принявшись жадно пить грудное молоко. Фьора с нежностью, к которой примешивалось восхищённое счастье и гордость, смотрела на своего ребёнка, которого родила в этот мир ценой своих мучений и криков несколько часов.
— Ну и намучились мы все тревогой за тебя, дочка, — опустился Франческо перед кроватью Фьоры на колени, ласково потрепав дочь по щеке. — Я думал, Господу отдам душу от страха, всё ли с тобой и ребёнком будет хорошо. Как же славно видеть, что ты и малыш оба здоровы, — встав с колен, Франческо подошёл ближе к дочери и крепко поцеловал в щёку. — Так ещё я мужа твоего удерживал — он же никого не слушал, хотел быть рядом с тобой во время родов.
— Фьора, детка, — робко обратилась Леонарда к своей подопечной, — ты бы не кормила грудью… Ведь можно послать за кормилицей, а ты, как-никак, знатная дама…
— Ну и что? — заявила непринуждённо Фьора. — Я мать моему сыну, а маленький Филипп — живое дитя, и раз я благополучно перенесла беременность и роды, в моей груди есть молоко, то и моего сына я буду кормить сама, — подытожила безапелляционно Фьора.
— Моя дорогая, но ведь ты такая хрупкая, — не сдавалась Леонарда.
— При всей моей «хрупкости», эти роды я перенесла благополучно, — парировала Фьора.
— Но какая знатная дама сама выкармливает грудью своих детей?.. — озадаченно проговорила Леонарда, утратив надежду убедить Фьору в необходимости нанять маленькому Филиппу Жану-Франсуа кормилицу.
— Так Фьора станет первой женщиной в роду Селонже, которая кормила сама своего ребёнка, — поддержал жену Филипп, получив от неё в ответ как благодарность за его заступничество — заговорщическую улыбку.
— Да, я хочу быть матерью моему сыну и кормить его сама, — твёрдо настаивала Фьора. — Нет желания уподобляться особам, которые спихивают своих детей на кормилиц и видятся с детьми так редко, что при встрече их не узнают.
Заслышав эти слова Фьоры, Леонарда больше и не надеялась её убедить в своей правоте, что малышу нужна кормилица, раз уж Фьора захотела сама кормить грудью своё дитя.
— Фьора, родная, ты правда в порядке? — всё же обеспокоенно спросил Филипп, гладя своей крепкой и огрубевшей от меча рукой жену по её взлохмаченным чёрным волосам.
— Не считая того, что я себя чувствую так, будто по мне десять карет проехались туда и обратно раз пятьдесят, я в порядке, — с доброжелательным ехидством отшутилась Фьора, всё ещё ласково посмеиваясь. И хоть в лице Фьоры, перенесшей такое нелёгкое испытание как первые роды, не было ни кровинки, его несказанно украшала улыбка матери — впервые взявшей на руки своё дитя.
— Мессир де Селонже, — мягко обратилась Леонарда к мужу своей ненаглядной воспитанницы, — я понимаю, вы любите Фьору и переживаете за неё, но она сильнее, чем кажется. Раз к ней возвращается чувство юмора, значит, скоро придёт в себя.
— Если ты второго ребёнка захочешь, Филипп де Селонже, рожать его будешь ты, — не могла удержаться Фьора от того, чтобы не поддеть с любящей иронией своего мужа, и при этом улыбаясь ему с ехидством своими искусанными в кровь губами.
— Второй ребёнок будет приёмный, и мы оба будем пить настойки против зачатия, — пробурчал Селонже, поглаживая по голове жену, кормящую их ребёнка и излучающую собой восторженную нежность и уязвимость смелости материнства. — Уж лучше бы я на твоём месте был…
— Поверь мне, Филипп, благодари Бога, что ты никогда не будешь на моём месте, — ответствовала с усмешкой Фьора. — Милая Леонарда, — обратилась юная мать уже к своей гувернантке, — ты меня очень выручишь, если принесёшь мне молоко с мёдом, горячее… — попросила она. — А отец и Филипп обо мне с ребёнком хорошо позаботятся.
— Моя голубка, для тебя всё, что угодно! — подойдя к Фьоре, Леонарда по очереди поцеловала молодую женщину и мирно кушающего младенца в их макушки. Только после этого она покинула комнату, где сегодня случилось рождение новой жизни.
Новая жизнь, рождённая сегодня Фьорой в муках нескольких часов, которая несёт молодой женщине и её супругу только надежды на счастье.

https://ficbook.net/readfic/5513804
Автор, персонажи и поклонники
Бенцони Жюльетта «Флорентийка», Benzoni Juliette (кроссовер)
Джен

G

Завершён
Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Бенцони Жюльетта, Жюльетта Бенцони и персонаж её книг, Марион Сарро, фанатка, Фьора Бельтрами
Размер:
3 страницы, 1 часть
Жанры:
Занавесочная история
Повседневность
Приключения
Флафф
Предупреждения:
ООС
Счастливый финал
Исторические периоды и события:
Современность
Отношения:
Дружба
Описание:
Разговор создательницы со своим персонажем и разборки с одной уж очень настойчивой фанаткой.
Посвящение:
Поклонникам Жюльетты Бенцони и её творчества
Примечания:
16.05.2017 - №9 в топе «Джен по жанру Занавесочная история

Опять дерзнула писать про любимого автора
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию

Часть 1
12 мая 2017 г., 20:22
      В столь прекрасный весенний день, когда над Сен-Манде в безоблачном маняще синем небе сияет золотой круг солнца, в воздухе пахнет цветением и птицы приветствуют Аврору, когда семьи уезжают на пикники поближе к природе, одному человеку всё же было не до увеселений.
Сидя на диване в гостиной своего уютного и скромного особняка, Жюльетта Бенцони держала на коленях новенький ноутбук и отвечала на почту поклонникам её творчества.
Марион Сарро, близкая подруга и режиссёр, снявшая по произведениям мадам Жюльетты немало хороших сериалов, приглашала в театр на «Тартюфа» Мольера.
«Пойду с Вами на спектакль с большим удовольствием, моя дорогая», — медленно набрала пожилая дама на клавиатуре и отправила сообщение.
— А полезный подарок моя дочурка Анна мне подарила, с ним сподручнее, — проговорила мадам Бенцони, набирая на клавиатуре устройства ответы на благодарственные письма читателям в Фэйсбуке.
Тикали часы в гостиной особняка, веяло в открытые окна весенней прохладой и чирикали птицы.
Писательница сняла очки и протёрла уставшие от долгого смотрения в монитор глаза. Давало о себе знать долгое сидение в интернете, тогда как она привыкла писать письма на бумаге.
— Ревём над книгой в голос мы последней,
С дочуркою пришлось расстаться Фьоре!
Скорей Вы б написали продолженье,
Мадам Бенцони, мадам Бенцони.
Мы молим Вас вернуть Лоренцу Фьоре,
Мадам Бенцони! — Донёсся через окно мотивчик песни, разошедшейся широко среди фанатов Жюльетты Бенцони и успевший немного набить оскомину самой Жюльетте Бенцони, потому что эту песню она слушала уже месяц почти каждый день в одно и то же время.
— Опять это бедное дитя из России свою акцию у меня под окнами начало, — Жюльетта покачала головой, поставила ноутбук со своих колен на столик, встала с дивана и проследовала в кухню.
Достала из шкафчика стакан и наполнила прохладным молоком, бутыль которого достала из холодильника. Оттуда же она достала тарелку клубники в сахаре. Со всей своей ношей писательница вышла из дома и проследовала к дереву напротив её дома, что росло на лужайке, на которой со всеми удобствами расположилась в палатке коротковолосая тёмно-русая девушка, одетая в сшитое вручную бело-золотистое платье по моде итальянского Проторенессанса, успевшее запылиться. Во всю силу своих лёгких она распевала неофициальный гимн всех тех читателей, которые пали жертвами очарования романа «Флорентийка».
Бенцони подошла к вдохновенно поющей девушке и присела на траву рядом с ней.
— На, перекуси немного, — женщина отдала палаточной певице молоко и клубнику.
— Спасибо, вы очень добры, мадам, — девушка благодарно кивнула и в несколько глотков опустошила стакан молока. Хотела, было, приняться за поедание клубники, но тут же одёрнула себя и предложила тарелку пожилой даме. — Давайте вместе закусим?
— Да ты ешь, у меня ещё много. — Жюльетта Бенцони подтянула колени к груди и взглянула на небо. — Донна Фьора, а тебя дома в Сочи не хватятся, что ты уже месяц живёшь в палатке под моими окнами и устраиваешь вокальные акции протеста?
— Да нет, мадам Жюльетта, — ответила девушка, не отрываясь от поедания клубники, — они мне билет до Франции и купили, чтоб я их не доставала только фанфиками по вашему творчеству. Нет, вы не подумайте, у меня любящие родители. Просто они считают, что мне лучше обсуждать свои фанфики по вашим книгам непосредственно с вами.
— Скажи, дитя, почему из всех моих романов тебя несёт на фанфики именно по «Флорентийке»? — спросила Жюльетта, забрав у фикрайтерши стакан и опустошённую девушкой тарелку.
— Потому что это первый прочитанный мною ваш роман, мадам Жюльетта, и Фьора мне кажется самой неприкаянной и обиженной жизнью из всех ваших персонажей. К тому же меня очень больно резануло, что вы разлучили Фьору с её дочкой Лоренцей. Я уверена, если бы она её оставила при себе, Филипп бы отнёсся с пониманием! — жительница палатки всхлипнула и утёрла набежавшие слёзы.
— Святая дева, — тяжко вздохнула Жюльетта Бенцони, — раз тебя так волнует то, что я разлучила Фьору с дочкой, я же напишу пятую книгу и верну ей Лоренцу.
— Обещаете не отдалять из-за этого от Фьоры Филиппа? — оживилась палаточная протестщица, обняв любимую писательницу.
— Обещаю, — Бенцони ласково потрепала по щеке девушку. — Только ты будешь писать эту пятую книгу со мной, поняла?
— Уииии! — возликовала девушка, прижав кулачки к подбородку.
— И чтоб от написания не отлынивать!
— Тысячу раз да, мадам Жюльетта! — фикрайтерша расцеловала в обе щеки ошалевшую от такой реакции пожилую даму.
— Ты бы пошла со мной в дом, Фьоретта. А то тебе нужно душ принять, платье постирать. Твой облик теряет опрятность. — Мадам Жюльетта встала с травы, помогла девушке тоже встать на ноги и завела в свой дом, закрыв дверь.
— Я так вам признательна, мадам! Я вас обожаю! — не переставала фикрайтерша обнимать писательницу.
— Ты раздавить меня решила? — Мадам Бенцони освободилась от хватки присмиревшей поклонницы. — Как поднимешься по лестнице, увидишь дверь. Это комната моей дочери Анны, она сейчас со мной не живёт. В комоде найдёшь сорочку, в которую переоденешься. Ванная в конце коридора на том же втором этаже.
— Спасибо вам ещё раз, мадам! — фикрайтерша расцеловала мадам Жюльетту в обе щеки и убежала в указанном доброй женщиной направлении. Вверх по лестнице и в оговорённую комнату.
Жюльетта Бенцони ушла в кухню, где вымыла стакан и тарелку, поставив в шкафчик. Вернувшись в гостиную, она вновь уселась на диван и принялась отвечать на почту поклонников и поклонниц.
Но в этот день Жюльетте Бенцони было не суждено провести спокойно своё свободное время и поотвечать на почту. Звонок в дверь отвлёк её от написания сообщения.
Мадам Бенцони поставила ноутбук на столик и закрыла крышку, пойдя открывать дверь.
На пороге стояла её близкая подруга Марион Сарро, с которой она крепко сдружилась ещё много лет назад, во время съёмок сериалов по книгам писательницы.
— Марион, дорогая, рада вас видеть! — Жюльетта по-родственному обняла гостью.
— Поверьте, Жюльетта, радость взаимна. Я принесла тортик. — Марион поболтала прозрачной коробкой, где был фруктовый торт, и которую Жюльетта, охваченная радостью от встречи с подругой, не сразу заметила. — Приговорим с чаем!
— Моя милая, вы подали прекрасную идею!
Обе женщины заварили себе в кухне чай и со всеми удобствами расположились в гостиной, уплетая тортик. Один кусочек мадам Бенцони отложила для своей фанатки.
— Ну, что, Жюльетт, — Марион от безделья помешивала ложкой чай, — та девочка по-прежнему живёт у вас под окнами? Я её сегодня что-то не видела.
— А, вы про донну Фьору, моя дорогая. — Жюльетта поправила очки. — С этого дня она мой соавтор пятой книги к циклу «Флорентийка».
— Да быть того не может! — едва не подавилась отпитым чаем режиссёр. — Это шутка?
— Вовсе нет, — мадам Бенцони сделала пару глотков из чашки, — я подумала, что лучший способ прекратить акции протеста под моими окнами — вернуть Фьоре Лоренцу в новой книге и чтобы это не оттолкнуло от неё Филиппа.
— Вы это серьёзно? Правда напишете в соавторстве с ней пятую книгу?
— Придётся, иначе эта юная мадемуазель никогда от моих окон обратно домой не съедет.
— Значит, она сейчас у вас дома? — ошеломилась Марион Сарро.
— Да. Не жить же моему соавтору на улице.
В эту минуту в разговор подруг вклинился звонок на сотовый. Мадам Жюльетта взяла со стола телефон и нажала ответить. Марион символически закрыла рот на воображаемый замок и выбросила ключи.
— Да, я слушаю. Здравствуйте. — Мадам Жюльетта выстукивала пальцами по столу какую-то мелодию.
— Мама, это я — Фьора, твой персонаж. Это ужасно! Эти фикрайтеры мне никакой жизни спокойной не дают! — раздалось громкое и навзрыдное из телефона, что госпожа Бенцони была вынуждена чуть отдалённо держать телефон от уха, потому что рисковала оглохнуть. — Меня запихнули в кроссовер с «Тремя мушкетёрами» Дюма!
— Так, Фьора, спокойно, объясни мне, что у тебя стряслось, — пыталась Бенцони успокоить своего персонажа.
— Что у меня происходит? — раздавалось плаксивое из телефона. — Мама, как мне эту чёртову лилию вывести с плеча?! Если Филипп это клеймо увидит, как я ему это объясню? Мы договорились вместе поехать на пляжи Ливорно. Мам, я не хочу, как в той песне «Есть в графском парке чёрный пруд» или по канону Александра Дюма!
— Фьора, милая, поверь, всё наладится, — уверяла писательница свою героиню.
— Да, наладится, когда ты мне скажешь, чем Миледи Винтер клеймо выводила! Потому что, если из-за этих чёртовых кроссоверных метаморфоз я потеряю Филиппа, это будет ужасно! — послышались из телефона всхлипывания.
— Не бойся, милая, всё утрясётся. Помнится, Миледи выводила клеймо с плеча различными кислотными притираниями.
— Мама, а что с моим плечом станется от этих кислотных притираний? Мама, мне страшно, — стали всхлипывания чаще и громче. — Что, если Филипп отвернётся от клеймённой жены?!
— Фьора, доченька, я тут проанализировала все прочитанные фанфики по «Флорентийке» и пришла к одному выводу… Вспомни, что ты выкидывала в фанфиках: напивалась в тавернах и спала с Филиппом, чтобы подобраться к Карлу Смелому, разводилась с ним, устраивала дуэли, хотела сжить со свету Филиппа всеми возможными способами, и всё равно он с тобой оставался. Так что можешь не бояться — уж одно малюсенькое клеймо мужа от тебя не оттолкнёт.
— Ты правда думаешь, что мой Филипп от меня не отвернётся из-за клейма? — зазвучали нотки надежды в голосе звонившей.
— Конечно же, нет, Фьора. Ты только сразу ему скажи про лилию, не выжидай как партизанка. Хотя я не думаю, что Филипп поступит как Атос в этой ситуации.
— Спасибо, мама, мне стало легче! Теперь не так жутко думать о том, как сказать мужу, — затеплилось в голосе молодой женщины облегчение, звонок оборвался.
— Персонажи звонят? — Марион отпила несколько глотков чая из своей чашки и доела тортик.
— Да, Марион. Фьора звонила. Фикрайтеры запихнули её в кроссовер с романом «Три мушкетёра», — мадам Жюльетта перекрестилась. — А бедняжке теперь Филиппу объяснять, откуда лилия на плече.
— Но насчёт этого я спокойна. Твой Филипп будет добрее и адекватнее Атоса, так что Фьоре очутиться в петле или в пруду не светит, — Марион отпила ещё чаю.
— Ох, уж этот мне технический прогресс! — Жюльетта Бенцони потёрла виски и запустила в волосы пальцы. — Жду того дня, когда мне начнёт названивать Арно. Наверняка у него ко мне много чего накопилось.
— Лишь бы Иеронима Пацци и Агнес Трэмен не названивали. Вы обеих укокошили.
— И мой соавтор из Сочи — далеко не единственная паломница к моему дому, которую я увижу, — пожилая женщина задумчиво разглядывала взятую в руки свою чашку чая, — это только начало…

https://ficbook.net/readfic/3966021
Печаль мадам Бенцони
Бенцони Жюльетта «Флорентийка», Бенцони Жюльетта «Катрин», Benzoni Juliette (кроссовер)
Джен

G

Завершён

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Бенцони Жюльетта, Жюльетта Бенцони, читатели_льницы
Размер:
4 страницы, 1 часть
Жанры:
Ангст
Повседневность
Психология
Предупреждения:
ООС
Свободная форма:
Философия
Формат:
Повествование от первого лица
Описание:
В канун Рождества Жюльетта Бенцони получает письма от восторженных почитателей_льниц её творчества. Вот только не все письма приносят этой доброй и талантливой женщине радость.
Посвящение:
Жюльетте Бенцони, ей - любимой :3
Примечания:
Попыталась представить чувства любимой писательницы, когда её книги понимают совсем не так, как надо бы их понимать.
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Часть 1
28 января 2016 г., 14:09
      Двадцать четвёртое декабря, канун светлого праздника — Рождества. С детства люблю этот день — богато наряженная ель, верхушку которой венчает пятиконечная звезда, мигающие разными цветами радуги гирлянды, увивающий ёлку шуршащий дождик, развешанные над жарко горящим и уютно потрескивающим камином носки для подарков от доброго Папы Ноэля — у англичан и американцев он именуется Санта-Клаусом.
Рождество — время, когда о радостном и сказочном мечтается больше всего, даже в мои годы. Кому сказать, сколько мне исполнилось лет — не поверят, и сильно поразятся, узнав, что я до сих пор пишу свои историко-приключенческие романы — ясность рассудка сохранила, благодарение Богу, продолжаю радовать любителей моих книг, коих в мире очень много. Например, меня сегодня поздравили несколько парней и девушек из Бразилии — пожелали всего самого наилучшего. Конечно, французским языком они владеют не так прекрасно, как своим родным. Но понять то, что перевёл Гугл-переводчик всё же можно. Хотя я никогда не доверяла этой коварной программе. Я вообще совсем не сильна в знании компьютера — предпочитаю писать книги по старинке, от руки. Мне так проще. Работа с информацией в интернете — это не ко мне, милостивые дамы и господа, куда легче работается с книгами — бумажными носителями.

Поздравили меня и мои соотечественники-французы, две пожилые дамы из Испании, одна многодетная мать-дизайнер одежды из Италии, даже в столице Олимпиады 2014 года — в Сочи — у меня есть поклонники, которые воспринимают меня как близкую родственницу и очень любят! Одна девушка из Сочи даже взяла себе на Фэйсбуке и на сайте ВКонтакте имя в честь героини одного из моих романов — Фьора Бельтрами. Пожелала мне в праздники очень много доброго и светлого, хорошая и милая девушка, что удивительно — даже внешне похожа на героиню моего романа «Флорентийка». Светлая кожа, серые глаза и нежные черты лица, чёрные волосы. Судя по её манере изъясняться, моя поклонница из России очень эрудированная девушка, получившая хорошее воспитание. Всё умоляла меня написать пятую книгу к «Флорентийке» и вернуть Фьоре её дочь Лоренцу-Марию, рождённую от Лоренцо Медичи.

«Если вспомнить книгу, Филипп ни разу не оскорблял жену последними словами и не бил, хотя Фьора дважды очень больно ранила его самолюбие мужчины, ревнивого мужа и собственника, феодала до мозга костей. Филипп де Селонже совсем не злой и не мелочный человек, такой уж точно никогда не станет гноить жену за её прошлые дурные деяния и не родную ему по крови девочку — только за то, что она рождена от другого. Филипп — совсем не отчим Фьоры Рено дю Амель, пославший Мари на эшафот. Граф де Селонже наоборот делал всё возможное и даже невозможное, чтобы Фьора на эшафоте никогда не оказалась».

До сих пор эти слова Фьоры крутятся в моей голове, не дают покоя. Может быть, мне правда написать пятую книгу цикла «Флорентийка»? Хотя бы короткую, где Фьора воссоединяется с дочерью и Филипп решил покрывать бездумный поступок жены во Флоренции, вместе с последствиями этого самого поступка. Примет Лоренцу, признает своей и никому никогда не расскажет правды её рождения. У меня-то фантазия богатая, как у Фьоры. Мне совсем не сложно подарить это маленькое счастье моей преданной читательнице, которая моих персонажей любит так, как своих детей.

Ближе к полудню меня навестила моя подруга — Марион Сарро, снявшая прекрасные сериалы по моим романам. Немного, конечно — «Катрин», «Флорентийка», «Марианна» и «Кречет», но всё же прекрасно справилась со своей задачей режиссёра, а вот месье Бернар Бордери…
Помнится, я даже с ним судилась из-за его экранизации моего романа «Катрин». От главных героев остались одни только имена, сюжет до ужаса извратили, Сару — ставшую для Катрин второй матерью, сделали ровесницей Катрин. С лесбийскими склонностями. Трясёт от сцены в купальне, в самом начале этого кошмара. Да и снято всё так, будто месье Бордери и актёрский состав заперли в подвале. Я долго не могла отойти от этого кинематографического убожества.
Ну да ладно, не буду о грустном в канун зимних праздников.
Марион зашла меня поздравить не одна — с Корин Тузе и Жераром Шамбре, Пьером-Мари Эскурру и Клодин Ансело, Изабель Гийар, Анной Жакмен и Аленом Пайеном, Марианна Анска и Лоран Ле Дойан — её Жиль Гоэло сериальный. Ну, многие прекрасные и добрые люди, сыгравшие в сериалах по моим романам, зашли меня навестить. Где-то поздним вечером все разошлись по домам после мирных посиделок, а я осталась писать ответы на письма читателей.

И одно письмо девушки из Китая на прекрасном французском языке очень надолго оставило во мне след. Затрудняюсь сказать, приятный или нет. Фа Мэй из Пекина была со мной в письме очень добра и любезна. Не забыла поздравить меня с грядущими праздниками, пожелала мне всего самого наилучшего на десять лет вперёд. Поделилась тем, что учится на историка и тоже пишет историко-авантюрные романы с любовными линиями, только о Китае времён династии Цинь. Сказала в письме, что специально для меня переведёт свою рукопись на французский и пришлёт мне, дабы я оценила и дала ей совет — как человек, уже завоевавший читательские симпатии.
Она много моих романов прочитала — вне серийные и циклы. Но теплее всего отзывалась о моём романе «Катрин», который я люблю самой трепетной любовью. Восхищалась тем, как выведена главная героиня Катрин Легуа, ставшая в своём втором замужестве наконец-то графиней де Монсальви и женой любимого, желанного мужчины — Арно. Написала, что очень понимает Катрин — у самой муж Лонгвей невероятно красив и обладает характером суматошного графа Арно, который страстно её любит. Очень ревнив и сверлит злым взглядом каждого мужчину, с интересом взглянувшего на его жену.

До поры до времени всё в письме было хорошо и не заставляло вставать дыбом седые волосы на моей голове. Мэй восхищалась стойкостью, силой и величием души Катрин, прошедшей через все мыслимые и немыслимые испытания на пути к счастью с тем, кого любит, кого сама избрала своей судьбой, хотя и натерпелась немало от Арно, которого возвела на пьедестал. Мэй мне так прямо и сказала, что окажись она на месте Катрин, во многих ситуациях повела бы себя точно так же, как и её любимая героиня. Бросилась бы спасать Арно из любой беды, в которую он сам же и попадал с завидным упорством. Пешком бы пришла к нему в осаждённый Орлеан — босая, оборванная, измученная долгой дорогой и голодом, сбившая в кровь ноги, и всё ради того, чтоб разделить с Арно все тяготы войны, стать его тенью и хотя бы погибнуть с ним под руинами города, если уж счастливая жизнь с ним лишь мираж — существует только в воображении Катрин. На месте Катрин Мэй бы тоже рванула в Компьень к тяжело раненому Арно, вместе с ним бы испробовала все способы спасти от смерти Жанну Д'Арк, безропотно бы разделила с ним тюремное заключение и не побоялась бы с ним быть зашитой в один кожаный мешок, а потом и сброшенной в ледяную воду. Любой ценой бы попыталась отомстить за всё причинённое им зло Ла Тремуям. Отправилась бы вырывать мужа в Гранаду у Зобейды, выпрашивала бы у сильных мира сего помилование для Арно и простила бы всё им содеянное, рухни этот самый Арно перед ней в пыль, к её ногам — умолять униженно и смиренно о прощении.
Сокрушалась в письме мне, что сейчас крайне редко можно встретить таких людей, как Катрин и Арно, готовых сгорать без остатка в едином пламени друг по другу.

«Знаете, я бы очень хотела попасть в книгу на место Катрин и пережить все те перипетии, что пережила она. Хочу вновь раствориться и запутаться в этой любви напополам с ненавистью, похожей на шипы терновника — больно и до крови обдирающей кожу. И я согласна, что дорога истинной любви вымощена потом и кровью со слезами, от слёз и страданий любовь только сильнее крепнет. Только такую любовь — мучительную, сладостно-жестокую, вперемешку с ненавистью, я и признаю».

Вот от этих строк мне стало очень-очень не по себе, аж волосы на голове дыбом, холодный пот прошиб. Я же совсем не это хотела сказать своим романом! У меня и в мыслях не было романтизировать насильственные отношения в парах и в семье. Я не воспевала абьюз с сексуальным и физическим насилием. Я против всего этого, я за тёплые отношения между людьми, я сторонница здоровых и комфортных отношений в семье. Я люблю наблюдать среди людей, в кино и в книгах, на сцене театров нежную заботу кого-то друг о друге. Я даже сама пишу о таких отношениях — например, Марианна и Коррадо Сант-Анна, Лоренца и Тома де Курси, Сильви и Жан де Фонсом, Катрин и Готье-Нормандец, Гийом Трэмен и Роза, ну и так далее. Я обожаю идиллические картины семейной жизни — мужья и жёны не издеваются друг над другом, не издеваются друг над другом родители и дети, никто никого не унижает и не бьёт, никто никого не кроет трёхэтажной руганью. Никто никому не изменяет, все друг друга поддерживают во всём и всегда подставляют плечо. Всегда поймут и выслушают. Ну, в общем, дорогие мои, вы поняли, что я ни в коем случае не выступаю в защиту пагубных для психики отношений.

Я ведь совсем не это хотела сказать своим романом «Катрин» людям, которые его прочтут! Я вкладывала в серию совсем не тот смысл, который уловила для себя Фа Мэй! Милосердный Господь, я же пишу свои книги для того, чтобы люди учились на ошибках моих персонажей, чтобы они не набили шишек и не наломали дров — как мои герои и героини! Я преследовала лишь одну цель — дать людям всех возрастов и обоего пола понять, что только укрепляет любовь и что эту самую любовь губит. Любовь становится только сильнее с каждым прожитым вместе годом от уважения одних людей к другим, от поддержки и нежной заботы, от внимания к нуждам ближнего, от умения слушать и слышать кого-то — кроме себя любимых, верность мужу или жене. Во всём хороша только полная взаимность.

Люди, ну очнитесь вы все, кто считает насилие и грубость в семье романтичными! Именно жестокость, гордыня, неумение понять ближнего своего, тирания, насилие, баранье упрямство — вот, что убивает когда-то неомрачённую и светлую любовь! Об этом я и говорила в своём романе «Катрин»! Я как могла, пыталась донести до людей, что только они сами могут сделать себя и своих дорогих людей как самыми счастливыми на свете, так и самыми несчастными. Многих страданий можно избежать, если прислушиваться к мудрым советам и следовать им.

Например, если бы Арно с самого начала дал высказаться Катрин в гостинице во Фландрии. Страдать им бы пришлось гораздо меньше обоим. Я даже допускаю возможность, что Катрин стала бы графиней де Монсальви намного раньше - вполне в характере Арно женитьба на девушке скромного происхождения, вопреки воле родной матери. Да, Изабель де Монсальви вообще могла бы лишить Арно наследства за то, что сын взял в жёны простолюдинку, но вот только Арно бы не вечно прозябал без состояния, как лишённый наследства сын. Он бы заново своей отвагой, доблестью на поле боя заработал себе состояние вдвое больше. Как много в их жизни могло бы сложиться по-иному, умей Арно прислушиваться к людям, особенно к Катрин, если бы не делил мир и людей только на чёрное и белое. Самое большое счастье в жизни Арно — преданная, пылкая и глубокая любовь к нему Катрин. Увы и ах! — это Арно окончательно осознал только тогда, когда Катрин его от чумы вылечила, сильно рискуя при этом своими здоровьем с жизнью, она всё бросила и пришла к нему, заботилась о нём и выходила его, на ноги поставила и простила от всей души, когда он в пыли и в одной рубахе умолял Катрин о прощении. Не каждая бы женщина так смогла — после всего того, что Катрин от Арно повидала. Я бы не простила.

Если рассматривать мою тетралогию «Флорентийка», то от многих перипетий Филипп и Фьора могли бы уберечься и уберечь других, если бы Филипп просил у Франческо Бельтрами руки Фьоры по-человечески — без угроз, без шантажа, без намёков о своей осведомлённости касательно происхождения Фьоры от инцеста и прелюбодеяния брата и сестры де Бревай — Мари и Жана. Было бы только лучше для всех, если бы сразу после свадьбы Филипп забрал Фьору с собой в Бургундию. Просто поставил бы Франческо перед фактом: он забирает Фьору с собой ради её же блага. Иеронима Пацци лишилась бы сильного козыря и не смогла бы через спланированное убийство Франческо Бельтрами — руками своего любовника и управляющего кузена, Марино Бетти — навредить Фьоре хоть как-то. Душу Фьоре ничто бы не изувечило, отец девушки бы остался жив.

Дорогие мои читатели и читательницы, я вас всех очень прошу, ну научитесь же вы читать между строк, обзаведитесь критичным мышлением! Хватит уже видеть в моих книгах совсем не тот смысл, который я в них вкладываю!
Я пишу ведь не только о любви людей в разных эпохах, которая им помогает преодолеть все тяжкие препятствия на их пути. Но и ещё как пособие по психологии семейных отношений.
Ладно, подведу итог всего того, что я вам всем сказала, мои дорогие поклонники и поклонницы. Подытожим этот классный час. Научитесь критично размышлять обо всём, что читаете. Мотайте на ус или на косы, не наступайте на грабли моих персонажей — вам же потом придётся меньше мучиться. Любите и цените тех, кто рядом с вами и вас любит, оберегайте этих людей, защищайте. Не обижайте тех, кто вас любит - их и так сильно угораздило. Арно Монсальви и Филипп Селонже очень долго понимали и осознавали, как им с жёнами повезло, до них очень плохо доходило очевидное. Вот и мучились всю серию оба, ну и жёнам своим психику угробили ко всем святым круассанам и преподобным эскарго (улиткам).

До свидания и счастливых вам всем зимних праздников, мои дорогие. Я вас всех очень люблю и для меня бесценна ваша поддержка.
С наилучшими пожеланиями, ваша Жюльетта Бенцони.

https://ficbook.net/readfic/3605421
Самый абсурдный пейринг
Фикбук и всё, что с ним связано, Бенцони Жюльетта «Флорентийка» (кроссовер)
Джен

G

Завершён

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Иеронима Пацци, Фьора Бельтрами, Персонажи фанфиков
Размер:
2 страницы, 1 часть
Жанры:
Пародия
Повседневность
Стёб
Юмор
Предупреждения:
ООС
География и этносы:
Италия
Промежуточные направленности и жанры:
Элементы фемслэша
Описание:
Пейринг Иеронима Пацци/Фьора Бельтрами. Свести вместе двух врагов порой кажется таким манящим, но в данном случае это полный абсурд, что и показано в этом фанфике.
Посвящение:
Всем, кто любит здравый смысл.
Примечания:

Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Часть 1
18 сентября 2015 г., 15:45
      Фьора сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и читала своего любимого Платона при дневном свете. Этот мыслитель был самым любимым у девочки из всех античных авторов, на произведениях которых она росла. Но сейчас внимание Фьоры отвлекали голосящие под окнами бродячие коты.
Отложив книгу, Фьора ушла на кухню и покрошила в миску вчерашнюю рыбу, отнеся её голодающим животным. Девочка гладила по головам и спинам тощих и подратых в схватках друг с другом котов, следя, чтобы они не устраивали боёв.
— Мои хорошие, наверно, сильно проголодались, да? — ласково приговаривала Фьора, почёсывая хвостатых за ушами. Те отвечали ей довольным мурлыканьем и тёрлись о её ноги. — Мои красавцы…
— Фьора Бельтрами! — услышала девочка за своей спиной восклицание и обернулась. В нескольких шагах от неё стояла её тётка Иеронима Пацци и улыбалась. — Здравствуй, дорогая, — елейно проворковала она.
— Добрый день, тётя, — ответила на приветствие Фьора, не понимая такой перемены в Иерониме. С чего она со мной так приветлива, подумалось девочке.
— Вижу, ты решила помочь несчастным уличным животным? — Иеронима бросила взгляд на греющихся под лучами солнца котов.
— Они не меньше нашего нуждаются в заботе и ласке, а может даже больше, — Фьора подняла с пола миску.
— Ты права, моя хорошая, — донна Пацци погладила племянницу по волосам.
— Может пройдём в дом? — предложила девочка тёте.
— Давай.
Фьора и Иеронима вошли в дом. Синьора Пацци лениво мерила шагами гостиную и разглядывала скульптуры с картинами, пока Фьора мыла на кухне миску. Впрочем, отсутствовала Бельтрами недолго.
— Фьора, скажи, дома ведь никого нет, кроме тебя? — вдруг спросила Иеронима, приблизившись к племяннице.
— Нет, я одна. Ты это к чему спросила? — насторожилась девочка.
— Тем даже лучше, — Иеронима плотоядно улыбнулась и притянула её к себе, пылко обняв. — Никто нам не помешает…
— Тётя Иеронима, что с тобой? — Фьора принялась активно отталкивать от себя Иерониму, силясь освободиться от её хватки, что ей удалось не сразу. — Ты спиртного перебрала?
— Я трезва и как никогда отдаю себе отчёт в своих действиях! — Иеронима схватила Фьору за руку. — Знаешь, сколько ночей подряд я вижу тебя во сне и мечтаю о тебе, моя радость?
— Тётушка, ты не заболела? — обеспокоенная Фьора пощупала лоб Иеронимы тыльной стороной ладони. — Странно, жара у тебя нет…
— Ты ошибаешься и представить себе не можешь, какой жар бушует в моём сердце, который ты же и разожгла!
— Тётя Иеронима, да в своём ли ты уме? — Фьора отпрянула назад от Иеронимы, порывающейся её обнять.
— Ты станешь моей, чего бы мне это ни стоило, — Иеронима рванулась к Фьоре, та спряталась за креслом. — Молю, не отвергай моей любви!
— Да, неслабо тебя ООСом стукнуло, — покачав головой, проговорила Фьора, убегая от тётки, добравшейся до её укрытия. — Иеронима, опомнись, наш пейринг — самое бредовое, что только можно выдумать!
— Любимая, хватит рвать мне сердце и душу на части!
Фьора бросилась бежать прочь от погнавшейся за ней Иеронимы, перепрыгнув через столик, и даже платье ей не помешало. Со всех ног девочка устремилась в сад и за считанные секунды залезла на высокое грушевое дерево.
— Фьора, девочка моя, не глупи и слезай с дерева, — уговаривала её Иеронима, стоя под раскидистой сенью дерева.
— Не слезу и я не твоя девочка! — Фьора сорвала одну грушу и запустила в тётку, но промахнулась.
— Фьора, ты ведь можешь упасть и сломать себе что-нибудь, — чувствовалась в голосе Иеронимы тревога.
— Право, я тронута твоей заботой, — съязвила девчушка, — но ты не заманишь меня на греховный путь.
— Любовь к ближнему, какого бы он ни был пола, не может быть грехом! — страстно возразила Иеронима. — Слезь с дерева.
— Не дождёшься!
— Пока по-хорошему прошу, — пригрозила женщина, принявшись трясти дерево.
Чтобы не упасть, Фьора крепче вцепилась в ветвь, на которой сидела.
— Иеронима, у тебя совсем крыша прохудилась? Хватит, оставь меня в покое! — вышла девочка из себя.
— Ты не понимаешь, от чего отказываешься, — не оставляла Иеронима своих увещеваний, — позволь мне доказать тебе, что женщины тоже могут дарить друг другу блаженство…
— Разбежалась, даже и не мечтай, нц-шки не будет!
— А R-ки или PG-13? — с надеждой спросила Иеронима, прекратив трясти дерево.
— Даже этого.
— Но почему? — поникла головой Иеронима.
— Ты в каноне мне всю жизнь искалечила, я ненавижу тебя и наш пейринг — сплошной идиотизм!
— Как же так, любовь моя? — дрожал голос Иеронимы от подступивших к горлу слёз. — Неужели между нами ничего не может быть?
— Конечно нет, тётя. Ты забыла, что в правилах Фикбука возраст сексуального согласия — шестнадцать лет? На сайте запрещено выкладывать фанфики с постельными сценами, в которых участвуют лица младше шестнадцати, а мне по сюжету этого фанфика тринадцать лет! Тринадцать, тётя! Так что с любовью, романтикой и постельными утехами со мной ты основательно пролетела. — Фьора самодовольно улыбнулась.
— Ты долго собираешься на этом дереве сидеть? — буркнула Иеронима.
— Долго. Тебе ждать — терпения не хватит.
— Но ты не сможешь просидеть здесь без пищи.
— Как видишь, пищи тут висит предостаточно, уж как-нибудь протяну, — Фьора сорвала с ветки жёлтый спелый плод и принялась демонстративно его есть. — Иеронима, ты бы с собой что ли подушку с одеялом прихватила, если уж собралась заночевать под деревом, — ехидно поддела тётку Фьора, жуя грушу.
— Помяни моё слово, девочка, я своего добьюсь. Рано или поздно тебе надоест тут сидеть. Ты будешь моей.
— Ага, после дождичка в четверг.
Фьора устроилась с максимально возможными удобствами в ветвях дерева. Иеронима села под деревом и прислонилась спиной к стволу.
Ожидание обещало быть долгим…

https://ficbook.net/readfic/2368613
Qui sait
Бенцони Жюльетта «Флорентийка»
Гет

G

Завершён

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Филипп де Селонже/Фьора Бельтрами
Размер:
1 страница, 1 часть
Жанры:
AU
Драма
Повседневность
Предупреждения:
ООС
Отклонения от канона
Отношения:
ER
Измена
Формат:
Драббл
Описание:
Выяснение отношений между супругами Селонже.
Небольшая зарисовка предыстории фанфика "Отец и дочь".

Уж не знаю, как получилось. Ну, что есть, то есть
Посвящение:
Ciriea, это тебе. Чур, тапочками и кухонной техникой сильно не кидаться)))
Примечания:
Написано вопреки нейролептичному приходу
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Часть 1
12 сентября 2014 г., 18:39
      Беснуясь, пел за закрытыми окнами небольшой кухни ветер. Ударяющие в стекло капли дождя стекали вниз мелкими дорожками. Шелестела тревожимая ветром листва. Одетый в коричневый короткий камзол и штаны мужчина, стоя у окна, молча наблюдал за буйством природы. Скрещённые руки на груди и сведённые к переносице нахмуренные брови выдавали напряжённое ожидание.
За столом, подперев подбородок рукой, сидела молодая женщина, устремив взгляд в одну точку. Лицо её выражало усталость и смятение, которые можно было прочитать, как в открытой книге.
Повисшее в кухне молчание, подобно грозовой туче, тяготело над ними, но никто не решался его нарушить. Мужчина мерил шагами комнату, женщина опускала глаза, едва их взглядам случалось встретиться.
— Ну, что же, Фьора, — Филипп подошёл к столу и бросил суровый взгляд на подавленно молчаливую жену, которой тут же краска стыда бросилась в лицо, — поделись: как ты меня ждала и берегла мою честь, как ночей недосыпала…
Фьора опустила глаза и обхватила голову руками, покачав ею.
— Что же ты молчишь? — граф подошёл к жене со спины и чуть сжал её плечи. — Язык отсох?
Фьора горестно вздохнула.
— Не хочешь о грустном? Тогда расскажи, как была любовницей Лоренцо Медичи, от которого у тебя ребёнок. Или ты хочешь сказать, что это ложь?
— Ты и сам прекрасно знаешь, что это правда, — Фьора потёрла виски, — да, я действительно была с Лоренцо, от которого родила дочь. Вздумаешь попрекать — твоё право, я не была тебе верной женой, но я не знала, что ты жив!
— О, конечно же, тебя это оправдывает… — мелькнула одновременно едкая и грустная усмешка на губах рыцаря.
— Меня ничто не оправдывает, да и я не ищу себе оправданий. Если станет от этого легче, накажи меня. Я виновата перед тобой и готова нести за это ответственность.
— Я не собираюсь брить тебя наголо и отправлять в монастырь. Что до наказания, то с этим и без меня справится твоя совесть.
— А как быть с моей дочуркой? — сорвался тревожный вопрос с бледных губ молодой женщины.
— Я не хочу, чтобы девочка росла со стигмой внебрачной. Она будет воспитываться при тебе, никто посторонний не узнает тайну её рождения, но ты должна пообещать мне кое-что.
— И что же?
— Ты больше никогда не поедешь во Флоренцию, — твёрдо отчеканил граф, — ноги твоей не будет там.
— Я обещаю. Хочешь сказать, ты готов закрыть глаза на то, что Мари не от тебя?
— Я считаю, что дочь не должна расплачиваться за поступки матери. Вот только я не знаю…
— Чего ты не знаешь?
— Я не знаю, как мне после всего тебе верить, Фьора!
— А уж это оставлю на твоё усмотрение. Я понимаю, тебе сейчас тяжело…
— В конце концов, ты виновата лишь в том, что позволяешь себя увлечь.
— Можешь не верить мне, но по-настоящему я всегда любила только тебя и продолжаю любить. Кто знает, может, в нашем браке ещё есть, что спасать…
— Кто знает…

https://ficbook.net/readfic/2325017
Отец и дочь
Бенцони Жюльетта «Флорентийка»
Джен

G

Завершён

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Лоренца-Мария, Филипп де Селонже
Размер:
2 страницы, 1 часть
Жанры:
AU
Songfic
Повседневность
Предупреждения:
ООС
Отклонения от канона
Отношения:
ER
Приемные семьи
Формат:
Драббл
Описание:
Маленькая зарисовка о Филиппе и Лоренце. Мне всё же кажется, что Филипп мог бы принять этого ребёнка
Посвящение:
Моей личной Иерониме, она же Circea.
Спасибо, что не даёшь мне предаваться ленивопопости.
Примечания:
Написано вопреки нейролептичному приходу
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Часть 1
27 августа 2014 г., 19:10
Филипп де Селонже смотрел на спящую в своей кроватке Лоренцу-Марию. Длинные и пушистые ресницы бросали едва заметные тени на её скулы, серые глаза закрыты, чёрные волосы растрепались от соприкосновения с подушкой. Двухлетняя кроха иногда улыбалась чему-то во сне, от чего на щёчках появлялись милые ямочки. Девочка напоминала спящего ангела - не хватало только нимба и белых крылышек за спиной.

Avoir une fille
Une petite opale
Des yeux qui brillent
Une peau si pâle

Avoir une fille
C'est faire une femme
Une petite virtuose
Avant ses gammes

Поправив ребёнку одеяло, граф провёл рукой по волосам Мари.
Он вглядывался в черты её кругленького, чуть вытянутого личика и подмечал для себя, что малышка походит на Фьору так сильно, как может дочь походить на мать. Те же черты лица, цвет серых, как зимнее небо, глаз и чёрные волосы, тот же вольнолюбивый характер и добрый нрав. Филипп любил ребёнка уже за эти сходства с его женой, пусть девочка не являлась ему дочерью по крови и жизнь ей дал другой мужчина.
Лоренцо Медичи во Флоренции и ничего не знает о том, что у него есть дочь, тогда как маленькая Мари всё это время росла на глазах Филиппа, которого звала папой, едва научившись говорить.

Avoir une fille
Un coeur de sable
Cadeau de Dieu
Cadeau du diable

Avoir une fille
C'est faire un crime
Où le coupable est la victime
Avoir une fille

Справедливо рассудив, что дочь не виновата в дурном поступке матери, Филипп дал клятву самому себе: унести тайну рождения Мари с собой в могилу и не допустить, чтобы девочка росла с клеймом внебрачной.
Лоренца росла, не ощущая разности своего положения с старшим братом, да и граф бы никому не позволил дать малышке это почувствовать.
Ребёнок считает его своим настоящим отцом, остальное успевшего проникнуться к девочке графа де Селонже перестало волновать.

"Интересно, Фьора была такой же в возрасте Мари?" - думал он, подтыкая ребёнку со всех сторон одеяло.
- Папа, - тихонько прошептала Мари сквозь сон, спрятав руки под подушку и повернувшись набок.
Мари назвала его папой, а Филипп чувствовал наполнившие душу любовь и нежность, к которым примешивалось чувство ревнивого удовлетворения, ведь именно он занял в сердце малышки место отца.
Мари крепко спала, улыбаясь тому, что ей снилось.
Филипп любовался спящей девочкой, так напоминающей Фьору.

Avoir une fille
Une petite opale
Des yeux qui brillent
Une peau si pâle

Avoir une fille
C'est faire un crime
Où le coupable est la victime
Avoir une fille
Avoir une fille...

https://ficbook.net/readfic/2345490
Последняя капля
Бенцони Жюльетта «Флорентийка»
Слэш

NC-17

Завершён
Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Кампобассо/Вирджинио, Кола ди Кампобассо
Размер:
1 страница, 1 часть
Жанры:
Драма
Психология
Стёб
Предупреждения:
ООС
Отношения:
ER
Формат:
Драббл
Описание:
Кондотьеру пришла в голову идея, от которой его любовник и паж Вирджинио оказался далеко не в восторге.
Посвящение:
Circea. Тётушка, чур кидаться чистыми белыми тапочками - для моей коллекции.
Примечания:
Написано вопреки нейролептичному приходу
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

Часть 1
3 сентября 2014 г., 17:31
      Вирджинио Фулгози с еле сдерживаемым гневом смотрел на лежащие на кровати зелёное платье, чулки и длинный чёрный парик. Потом перевёл взгляд чёрных глаз на Никола.
За все эти два года, что длилась их связь, юноша привык исполнять любые пожелания своего любимого хозяина и чувствовал себя безмерно счастливым, если ему удавалось угодить кондотьеру. Но сегодня был явно не один из таких дней.
— Вы хотите, чтобы я вырядился во всё это? — Вирджинио буквально прожигал Кампобассо пристально-яростным взглядом.
— А ты быстро соображаешь, мой дорогой, — Кола потрепал пажа по щеке, — так что же ты стоишь? Переодевайся.
— Вот в это? — Вирджинио небрежно указал на платье и чулки с париком.
— Да, мальчик мой, вот в это.
— Ни за что! — юноша швырнул платье и парик с чулками прямо под ноги хозяину. — Не стану я наряжаться в одежду этой потаскухи, что гостила зде… — довольно ощутимый шлепок пониже спины не дал ему закончить фразу.
— Ты наденешь всё это, — Никола резко притянул к себе пажа и дал ему в руки поднятые с пола парик и одежду. — В противном случае мне придётся искать более покладистого пажа.
Угроза подействовала на парнишку так, как и ожидал кондотьер. Швырнув парик и чулки с платьем на кровать, бормоча под нос проклятия в адрес «проклятой флорентийской шлюхи», Вирджинио принялся раздеваться, что отняло у него минуту. Изредка он бросал гневные взгляды на Никола, надевая чулки и платье. Закончив переодеваться, он спрятал волосы под парик.
— Святой Януарий! — Кампобассо хлопнул себя по коленям. — Родись ты женщиной, из тебя бы вышла та ещё красотка!
Но ответом пажа был гневный взгляд исподлобья и хмурое выражение юного лица.
— Вирджинио, ты чего такой мрачный? — Никола привлёк к себе юнца и обнял за талию, припав с поцелуем к шее и спускаясь ниже к вырезу на груди. Руки блуждали по телу облачённого в платье пажа.
— Чего я такой мрачный? — Вирджинио вырвался от своего любовника. — Ты вырядил меня той потаскушкой из Флоренции, и ещё спрашиваешь!
— Фьора!.. ой! Вирджинио, уймись!
— Вот, — паж поднял вверх указательный палец, — ты уже называешь меня её именем!
— Я просто оговорился!
— Держу пари, не случайно! Клянусь, она мне заплатит за то, что посмела отнять тебя у меня! Эта флорентийская ведьма мне за всё ответит! — кричал паж, выбегая из покоев Кампобассо, и направляясь в свою комнату.
«Ничего, эта дрянь ещё заплатит за то, что отняла у меня моего господина!» — думал Вирджинио, мстительно улыбаясь.

Отредактировано Фьора Бельтрами (07.10.2023 04:59:27 pm)

https://ficbook.net/readfic/10828951
Грани допустимого
Бенцони Жюльетта «Флорентийка»
Джен

R

Завершён

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Леонарда, Фьора Бельтрами, Филипп де Селонже
Размер:
3 страницы, 1 часть
Жанры:
AU
Повседневность
Предупреждения:
ООС
Феминитивы
География и этносы:
Франция
Занятия и профессии:
Полицейские
Исторические периоды и события:
Современность
Праздники:
Рождество
Свободная форма:
Забота / Поддержка
Подростки
Социальные темы и мотивы
Социальные эксперименты
Феминистские темы и мотивы
Тропы:
AU: Другая эпоха
Спасение жизни
Описание:
Вечер Рождества для инспектора Жандармерии Филиппа Селонже пошёл немного не по плану...
Посвящение:
Тем, кто любит фандом, и тем, кто меня читает.
Примечания:
На эту работу меня натолкнули самые нашумевшие социальные эксперименты
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика

8 июня 2021 г., 00:00
      Поздний вечер Рождества не обещал инспектору парижской Жандармерии Филиппу Селонже ничего хорошего.
Все его сегодняшние планы полетели к чёртовой праматери в тартарары.
Мать молодого человека, Вивьен, брат Амори и невестка Беатрис Селонже просили Филиппа взять на работе перерыв и хотя бы немного посидеть с ними, разделить рождественский ужин, вместе распевать праздничные песни, обменяться подарками и только уже потом отбывать обратно на дежурство. Филипп за два дня до Сочельника поздравил своих близких и вручил им подарки, не будучи уверенным, что рабочие будни ему это позволят.
Мать и невестка с братом не раз заговорщическим тоном намекали Филиппу, что приготовили для него такой сюрприз, который точно его обрадует.
И вот надежды ненадолго вырваться с работы и провести время с семьёй в Рождество хоть немного накрылись медным тазом.
Невольно у мужчины создавалось впечатление, что стены жандармерского участка и потолок сжимаются вокруг него, грозя раздавить. От обильной бумажной работы по оформлению протоколов задержания болели глаза. Куча задержанных — преимущественно мужчин, проходящие по делу как свидетельницы женщины. Всех пришлось битых шесть часов опрашивать, заносить в протоколы показания, записывать контактные данные, куча подписок о невыезде, распределение задержанных по камерам.
И главная виновница его сегодняшней головной боли — худощавая, хрупкая и тоненькая девушка-подростка на вид не старше шестнадцати лет, с изящными чертами на лице сердечком, слегка вздёрнутый аккуратный нос придавал ей немного сходства с лисицей, чёрные кудрявые волосы спускаются ниже плеч, большие серые глаза как грозовые облака устало на него взирают.
Сейчас девушка, одетая в спортивный костюм — одолженный ей одной из сотрудниц, выглядела куда более прилично, нежели когда её привезли в участок, где ей дали возможность принять душ и привести себя в порядок. Но всё равно облик и потерянный грустный взгляд её внушали сострадание.
— Инспектор Селонже, может, вы уже позволите мне ехать спокойно домой? Мне Рождество с подругами отмечать, — заявила находящаяся в допросной вместе с девушкой пожилая дама в очках, сползших на кончик острого прямого носа, и с коротко подстриженными седыми волосами.
— Мадам Мерсе, прошу вас задержаться ещё на некоторое короткое время, — Филипп устало потёр переносицу и на какое-то время зажмурил свои светло-карие глаза, взлохматил непослушную шапку своих чёрных волос. — Вас зовут Леонарда, всё правильно?
— Да, моё имя Леонарда. Что вы ещё хотели узнать? — пожилая женщина с сочувствием оглядела сидящую на соседнем от неё стуле черноволосую девушку.
— Мадам Мерсе, ведь вы же вызвали жандармов. Что послужило причиной? Расскажете с самого начала? — спросил устало Селонже.
— Месье инспектор, я выходила из Нотр-Дама, куда зашла помолиться. И как раз увидела пришедшую ту самую девушку с плакатом — Фьору Бельтрами, как она у вас в протоколе записана пострадавшей. Девушка разложила на столе много разных предметов и установила рядом плакат с надписью «Делай со мной, что хочешь. Ответственность на мне». Поначалу всё было довольно невинно. До поры до времени, — Леонарда покачала головой и вздохнула. — Мужчины поливали её маслом, посыпали крупой, дали попить воды и накрыли голову от ветра, прикрепили к груди праздничные колпаки (ну куда ж без сексуализации?), обмотали туалетной бумагой, полили голову кетчупом, въехали тортом в лицо, выливали на голову яйца, называя это весельем (причём, замечу, маленькому мальчику это было очевидно не весело и он возмущался, зато здоровому лбу это «ну прикольно же»), полили мёдом, посыпали перьями. Женщины рисовали сердечки, дали цветы, надели шарф для комфорта, угостили сливками для торта, кормили, заботились, обнимали, охраняли, вытирали всё то, что на неё насыпали/налили, отдали СВОЮ куртку, чтобы не было холодно. Я и другие женщины старались защищать девочку от всяких придурков, которые хотели поглумиться.
— После чего же вы решили вызвать полицию? — задал вопрос Селонже.
— Какой-то изрядно поднабравший мужик взялся за электрошокер. Я уже с другими женщинами схватилась за метлу, чтобы отбивать. Полицию вызвала. Что меня убивает, так то, что другие мужчины видели, что с одетым в одни джинсы и блузку в такой холод ребёнком творят сущий беспредел, но никто не попытался помешать, сторож у дверей в собор сидел и спокойно снимал, — грустно подытожила показания Леонарда.
— Всё было как говорит мадам Мерсе, — подтвердила девушка слова своей заступницы. — А сторожа попросила снимать мой эксперимент я сама. Видео он скинул мне на почту. Мне для моего канала на ютубе надо.
— Мадам Мерсе, благодарю вас за показания. С вами свяжутся позже. Всего доброго, — отпустил Филипп пожилую даму.
Попрощавшись, Леонаода покинула допросную, и, очевидно, ушла из участка.
— А теперь, Фьора Бельтрами, хотелось бы знать, что за акцию ты устроила возле собора, к чему она была, — занялся Селонже девушкой.
— Инспектор Селонже, я не хотела вызывать беспорядков. Я только хотела повторить знаменитый эксперимент Марины Абрамович — сделать то же, что и она. Это был невинный перфоманс… — начала Фьора объяснять.
— И этот невинный перфоманс мог привести к тому, что тебя могли пытать шокером, ты могла бы нарваться на куда более опасного психопата, — не сводил Филипп сосредоточенного и серьёзного взгляда с сидящей перед ним девушки.
— Но не случилось же этого. Прибыла полиция. Я специально затеяла этот эксперимент, чтобы проверить, что изменилось в людском менталитете за последние десятилетия. Как на людей повлияет то, что заведомо беспомощный человек окажется отдан в полную их власть, сделают они выбор поступить достойно или повести себя как скоты, — произнесла Фьора.
— И какие мысли тебе пришли в голову? Поделишься? — полюбопытствовал Филипп.
— Нашему обществу нужны разумные рамки, нормы и законы, потому что иначе люди скатятся до состояния животных, если не хуже. Когда я стояла на соборной площади, то в моём эксперименте участвовали много людей. Кто-то проявлял обо мне заботу, старались сделать как комфортнее и лучше мне, спрашивали — не мёрзну ли я и предлагали купить мне кофе с шоколадкой. Я очень радовалась таким знакам участия, — рассказывала о своих впечатлениях Фьора с улыбкой, но тут же погрустнела. — К сожалению, были и другие люди, кто считали забавным залепить мне тортом в лицо или облить меня кетчупом, намазать мёдом и налепить перьев, высыпать на меня крупу… обидно, что человека во мне видели не все… про случай с шокером вспоминать страшно…
— Фьора, ты бы брала с собой для контроля безопасности твоих экспериментов пару крепких парней. Ты должна понимать, что будь место малолюднее, тебя могли вообще насильно затолкать в машину и увезти, — не оставлял Селонже разъяснительной работы с этой странной девушкой, которая не побоялась рискнуть собой ради социального перфоманса. — А лучше вообще заранее оповещай жандармерию о времени и месте проведения твоих акций. Отчаянная ты голова.
— Знаете, инспектор Селонже, вы подали мне хорошую идею. Спасибо. Я могу ехать домой? Отец наверняка меня давно ждёт, — попросилась Фьора домой.
— Подождёшь, пока ещё немного подсохнет твоя голова и одежда. Диктуй номер мобильного папы, — велел ей Филипп, приготовив листочек и ручку.
— Не надо, я сама дойду, правда, — отнекивалась Фьора.
— Ну нет уж. Сдам тебя на руки только твоему отцу. На сегодня ты достаточно приключений нашла на голову.
— Ладно, давайте листок и ручку, — не дожидаясь позволения, Фьора забрала у Селонже ручку и листок, принявшись аккуратным почерком бегло записывать отцовский номер.

https://ficbook.net/readfic/8606994
Вопреки Обосную и Логике
Фикбук и всё, что с ним связано, Бенцони Жюльетта «Флорентийка» (кроссовер)
Гет

G

Завершён

Фьора Бельтрами
автор
Пэйринг и персонажи:
Филипп де Селонже/Фьора Бельтрами, Леонарда, Авторы, Бета-ридеры
Размер:
3 страницы, 1 часть
Жанры:
AU
Fix-it
Занавесочная история
Крэк
Повседневность
Романтика
Стёб
Флафф
Юмор
Предупреждения:
Беременность
ООС
Постканон
Разрушение четвертой стены
Стереотипы
Счастливый финал
География и этносы:
Франция
Занятия и профессии:
Рыцари
Исторические периоды и события:
XV век
Средневековье
Отношения:
ER
Семьи
Описание:
Как себя ощущают персонажи фэндомов, где действие происходит в различных исторических эпохах, когда фикрайтеры не пользуются гуглом.
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию

Часть 1
5 сентября 2019 г., 01:46
      — Филипп, ты спишь? — расслышал Селонже сквозь сон тихий, приглушённый голос жены, а она сама легонько трясла его за плечо. — Ты сделаешь для меня кое-что?
— Нет, особо не сплю, Фьора, — ответил ей молодой человек, подавив зевание, и приподнявшись на кровати, опершись на локоть, другой рукой протирая глаза. — Так что там для тебя нужно сделать?
— Я понимаю, время давно за полночь. Но очень потянуло на груши и яблочки в сахаре. Принесёшь? Пожалуйста, — с мягкой кротостью попросила молодая женщина супруга, протерев свои серые глаза и заправив за ухо прядку чёрных волос, которая выбилась из её косы.
— Не проблема. Принесу. А ты отдыхай, в твоём положении это особенно полезно, — встав с кровати, Филипп надел белые хлопковые штаны и такого же цвета рубашку, покинул комнату и спустился по лестнице вниз.
В погребе он нашёл груши и яблоки, которые вымыл водой из бочки. Нарезал фрукты на мелкие дольки и высыпал с доски в глубокую тарелку, посыпал сахаром и перемешал. Только после этого поставил в получившееся блюдо ложку и понёс обратно в свою с женой спальню.
Фьора в постели не лежала — она сидела на кровати, скрестив ноги и свесив их вниз, гладила свой пока что малозаметный живот, улыбаясь рассеянно и счастливо.
— Угадай, что я принёс? Груша и яблоки в сахаре, — Филипп прошёлся до кровати и присел рядом с женой, отдав ей в руки лакомство. — Можешь уже уплетать за обе щёки, — прошептал он на ухо Фьоре и поцеловав её в висок.
— Надо же… Ты так быстро управился. И выглядит аппетитно. Спасибо, — промолвила Фьора, тут же принявшись за свою грушу в сахаре с яблоками. Минуты не прошло, как она полностью обчистила тарелку и поставила её на стол, облизнув губы и довольно улыбнувшись. — А как вкусно! Именно то, чего так хотелось.
— Ну, может быть, ты ляжешь спать? Сама знаешь, беременным женщинам особенно нужен здоровый сон, — заметил Филипп, придвинувшись ближе к Фьоре и обняв её за плечи.
— Да, только ещё одна маленькая просьба… У нас же ещё осталась та чудная курочка в меду, что Леонарда готовила? Подогреешь мне? Что-то очень захотелось внезапно, — неловко проговорила Фьора, улыбаясь, и с какой-то очаровательной наглостью забравшись к мужу на руки и обняв его за шею.
— Ну и взыскательный вкус у нашего первенца, который ещё даже не успел родиться, — сквозь ласковый смешок выговорил Филипп, крепче обняв жену и на несколько мгновений задержав в объятиях, затем осторожно пересадил Фьору со своих колен обратно на кровать. — Ладно, я сбегаю в кухню, курицу твою разогрею. Я быстро. — И молодой мужчина покинул спальню, спустившись далее по лестнице обратно в кухню.
Правда, времени, которое понадобилось на разведение огня и на подогревание курицы, у него это отняло немало. Но потраченные усилия того стоили — на всю кухню разносился аромат жареной курицы, которую Филипп со сковороды переложил на плоскую тарелку, прихватив также двузубчатую вилку и нож.
Со всей этой вкусностью он проследовал обратно в спальню. Однако в этот раз Фьора ждала мужа со съестным для нее, не сидя на кровати, а встретила его в дверях, забрала у него призывно пахнущий поздний ужин и уселась за свой туалетный столик, какие-то несколько мгновений наслаждаясь запахом еды.
— Ну, что, Фьоретта, ты довольна? — поинтересовался у жены Филипп, подойдя к занятому Фьорой стулу, и сел на ковёр.
— Да, очень, спасибо, — ответствовала Фьора, с самым довольным видом уплетая мясо. — Пальчики оближешь, так вкусно… Что-то у меня этой ночью подозрительный приступ объедания.
— Да, ребёнок этой ночью очень требовательный, — согласился с ней Филипп, гладя скрытые ночной сорочкой колени жены. — Но главное, что ты довольна.
— Я понимаю, что время позднее, и мы оба уставшие, — начала Фьора, но вдруг примолкла.
— Что ты хотела сказать?
— Кильки в томате очень хочется… — проговорила Фьора. — Я понимаю, все лавки в такое время уже закрыты. Вот хоть убей, хочу — не могу…
— Да, необычные подчас желания у беременных, — вполголоса проговорил Филипп, наскоро обув сапоги и накинув плащ. — Я скоро вернусь. Не скучай тут, моя милая, — высказал Филипп жене последнее напутствие, поцеловав её в чёрную макушку.
Он прекрасно понимал, что лавки в такое время уже давно закрыты, но огорчать собственную жену, ожидающую появления на свет их первого ребёнка, ему хотелось меньше всего. Теперь же его мысли были заняты тем, как среди ночи достать Фьоре кильку в томате.
Выйдя из спальни и спускаясь по лестнице, Филипп пересёкся с возвращающейся к себе в комнату Леонардой.
— Доброй ночи, мессир граф, — поздоровалась пожилая дама с Селонже. — Вы, как я смотрю, тоже принадлежите к племени полуночников? Куда же вы собрались одетым в такое время? Извините, если лезу не в своё дело…
— Да я так… Фьоре кильки в томате захотелось. Вот и думаю, где это мне достать. А не достану — Фьора будет испытывать досаду. Вы же сами говорили, что если женщина во время беременности много огорчается, то это вредит ребёнку…
— Не отрицаю, я вам это говорила, — немного призадумалась пожилая дама. — Только кильку в томате вы не то, что среди ночи — вы её вообще не найдёте.
— Почему же, мадам Леонарда? — немного не понял Филипп.
— Мессир граф, так Америку ещё не открыли в нашем фандомном сеттинге. Помидоры завозить пока неоткуда. Это вам придётся машину времени где-то искать, чтобы из пост-колумбовой эпохи достать Фьоре кильку в томате.
— Вот же чёрт… — пробормотал Филипп разочарованно, сев на ступеньку. — Неужели этим фикрайтерам так тяжело лишний раз в гугл залезть? Слава богу, там пока не банят. Мадам Леонарда, у меня тут вопрос назрел. А что такое килька?
— А я почём знаю, мессир Филипп? — пожала плечами Леонарда. — Гугла в нашем веке, да хотя бы Яндекса или Internet Explorer тоже пока ближайшие столетия не наблюдается.
— Да, похоже, что те фикрайтеры, написавшие в этом фанфике, что Фьора снарядила меня в XV веке среди ночи за килькой в томате, тоже существование этих браузеров игнорируют. А мне теперь голову ломать, где в пятнадцатом веке раздобыть для жены в положении кильку в томате, когда помидоры во Францию ввозить было банально неоткуда…
— Извечная проблема фикрайтеров, не утруждающих себя матчастью, сперва напишут — и только потом думают, — грустно согласилась с Филиппом Леонарда. — В одном фанфике один фикрайтер написал, что король Людовик часто к нам заезжает в Рабодьер на кофе с круассанами и горячим шоколадом… И упорно же игнорирует тот факт, что в пятнадцатом веке никто какао-бобы во Францию ещё не ввозил…
— Филипп, Леонарда! — окликнул мужчину и пожилую даму женский голос. Это была Фьора, тут же подошедшая к обернувшимся на её голос мужу и гувернантке. — Что вы тут делаете сейчас? — Фьора собиралась было сесть на ступеньку, но Филипп не дал ей сесть, приподняв за плечи.
— Ты бы хоть постелила себе что-нибудь, Фьора. Нельзя на холодном сидеть, — заметил он обеспокоенно, сняв с себя плащ, свернув вчетверо и положив его на ступеньку. — Вот теперь садись.
— А мы тут немного разговорились, милая, — ответила Леонарда севшей на свернутый плащ мужа Фьоре. — Фикрайтеры опять в фанфики перловку рассыпали щедрой рукой.
— Перловка — не то слово, — поддержал Леонарду Филипп. — Вот задумался, где мне кильку в томате искать, когда Америку не открыли ещё и помидоры ввозить пока неоткуда… Такая вот дилемма, Фьора.
— Это ещё цветочки, — посерьёзнела Фьора, подперев подбородок рукой. — Мне на днях в одном фанфике Кьяра по скайпу звонила. В пятнадцатом-то веке. Потом я во Флоренции до свадьбы отвечала на электронную почту поклонников. В церкви Санта-Тринита, когда я с мужем моим в первой книге впервые целовалась, у меня зазвонил смартфон. Весело, да? Смартфоны, скайп и электронная почта в пятнадцатом веке…
— Раз, два, три — логика и обоснуй, умри, — высказалась Леонарда предельно кратко и точно обо всей этой ситуации.
— Я уже мадам Леонарде об этом говорил. Эти фикрайтеры как будто из принципа игнорируют существование различных поисковиков. Или у них к ним какая-то личная неприязнь… — озадачился Филипп, присев рядом с Фьорой и тоже подперев рукой подбородок.
— Но что меня стало бесить всё чаще в фанфиках любых — не только по нашему фандому — так это то, что из беременных женщин делают чёрт пойми что… — Покачав головой с досады, Фьора приложилась лицом о свою ладонь. — Каких-то истероидок, которым мозговую деятельность ещё на первой неделе первого триместра отшибло, и которые сами не знают, чего хотят, и при этом гоняют своих мужей — туда, незнамо куда, и за тем, чего не может быть. Я, конечно, в этом фанфике беременная, но башней не ушибленная, чтобы посылать мужа среди ночи за килькой в томате, когда во Франции и томатов в помине нет, потому что их неоткуда завозить. Хорошо, что сейчас у этого фикрайтера вернулась бета, и скоро в этот фанфик вернутся обоснуй и логика.
— Я бы сейчас закурила, да вот только табак во Францию пока что ввозить неоткуда, — проговорила тихонько и мрачно в сторону Леонарда.